Стихи нашего Тарасика

О Т А В Т О Р А



Привет, человек!
Если ты держишь в руках эту тетрадь, значит я доверяю тебе, ты даже не можешь представить себе ЧТО я тебе доверяю. В этой тетради не просто отрывок моей жизни, а в данный момент, насколько ты понимаешь, я служу в ПВ, в ней все мои душетрепания и переживания, может быть и надежды, которые были у меня в армии. Начал эту тетрадь я когда приехал из отпуска. Если бы я что-то сочинял с самого начала, то все песни и стихи состояли бы из мата и всякого рода ругани, поскольку мои впечатления нельзя было бы описать по-другому. Приехав же из отпуска я стал думать об этом меньше, вообще о себе стал думать меньше, больше об окружающих. Тем более, что у меня появилось личное время, именно личное, по-другому его не назовешь. В него-то я и вмещал сочинение всяких стишков и ведение этой тетради. 
Ах, армия-армия!!! Как же ты проста и непонятна! Все мы пытаемся вынести отсюда что-то хорошее, нужное в дальнейшей жизни, только плохо, что это «лучшее» у всех разное, у каждого свое: у кого-то мудрость, у другого терпение, кто-то учится постоять за себя, некоторые же ролучают возможность унизить, ущемить тех, что слабее – каждый смотрит по себе, чего ему не хватает. Кого-то отправили на парашу, кого-то не дождалась девушка, у кого-то умерла мать – все происходит у тебя на глазах, ты помогаешь в беде Друзьям, Друзья помогают тебе. Дружба – это сильная вещь, армейская. Дружба очень сильная, она закаляется в постоянной помощи друг другу. Конечно, и на гражданке есть верные друзья, и я очень дорожу ими, да и лучший мой друг, даже уже больше брат, чем друг, живет на граждане. И отец, он ведь тоже мой лучший друг! И все-таки чем-то ЭТА дружба отличается, не знаю чем. Может тем, что мы являемся как бы случайными знакомыми и знаем, что познакомил нас случай, и нам так или иначе придется расстаться. Вот рядом стоит Душман. Классный он корефан, точно как брат. Он кинется в драку из-за меня и я из-за него. Жаль, что разъедемся мы по домам и будем видеться очень редко, раз в три-четыре года. Ах, армия-армия! Жестока ты и добра! Будто тест на преданность для моих друзей, братьев, близких – сразу понимаешь, кто тебе друг, а кто – просто так. Девушки у меня нет, поэтому мучения чуть-чуть сокращаются. Ну а так.... Короче, какая разница! Армия научила меня многому. Надеюсь, что не забуду ее учения на гражданке. И косят армию зря: кто закосил – потерял возможность стать смелым не на словах, а на деле. Если ты был Человеком на гражданке, значит и здесь останешься Человеком, если был ты сволочью, значит и здесь будешь сволочью еще худшей, чем был.
Итак, вот тебе моя душа, только не вздумай плевать в нее.

Рядовой Зубрицкий 

2002г.




Всем погранцам и любителям пива
Посвящается


Есть на свете чудак, он все делает так, будто спорит с самим собой,
Жизнь он сильно любил и доволен он был холостяцкой своей судьбой.
С ветром жил в голове и не верил молве, что деньгами решают все,
И на всякий упрек, что деньжат не сберег, он всегда говорил свое:

Что нет ничего вкусней бокала холодного ПИВА!
Что нет ничего правдивей, чем слово, что скажет БРАТ,
Всех девушек на земле СВОБОДА моя красивей,
И нету еще такой, что могда бы меня понять.

Что еще говорить: он любил все любить, знал, что вера всего сильней,
Но случилась беда, повстречался когда он глазами с судьбой своей.
На рассвете вставал, все куда-то бежал, второпях покупал цветы,
Хоть и занятым стал, правил не поменял, ну а правила были просты:

Что нет ничего приятней горячего крепкого чая,
Что нет ничего прекрасней, чем дружба, связавшя нас.
Надо беречь свободу, ах как я по ней скучаю,
Но что мне поделать, если в плену я у этих глаз!

Что нету отважней парней, чем парни в зеленых беретах,
Что нет ничего вольней, чем ветер, поющий в степях.
Будь сам собою всегда, неважно зимой или летом,
И будь осторожен, брат, но не ошибайся в глазах!






СОЧИНЕНИЕ ЭКСПРОМТОМ


Одиночество – черный мохнатый паук,
Одиночество – в счастье закрытая дверь.
Одиночество – проклятый замкнутый круг,
Одиночество – бешенный загнанный зверь.

На холсте бледных красок слепая вуаль,
Черный цвет здесь играет особую роль.
Под прикрытием масок укрылась печаль,
Одиночество – судорга, вечная боль.

Неукрытая снегом замерзшая грязь,
Грязный парус, местами протертый до дыр.
Одиночество – злая голодная мразь,
Пожирает тебя, пожирает весь мир.

Помутняющий разум туманящий газ,
Это гнойная рана на наших сердцах.
Безобразная сволочь, грызущая нас,
Одиночество – карлик с кинжалом в руках.

Пустоты преисполненный брошенный взгляд,
Что беспомощно смотрит на все в пустоту,
Одиночество – кем-то подброшенный яд,
Снова самоубийца стоит на мосту.

Одиночество – грязь, одиночество – тьма,
Одиночество – время, что сводит с ума.
Одиночество – ложь, одиночество – зло,
Одиночество – все, одиночество – все.





ПОДРАЖАНИЕ ПУШКИНУ


Когда впервые я увидел Вас , 
Меня пронзило пылкое влеченье,
И буйных мыслей бурное теченье
Вскружило голову под взглядом Ваших глаз.

Я ранен был в неравной схватке,
Разбилось сердце, разорвалось на куски.
Движенья Ваши грациозны и легки,
И я смотрел на Вас украдкой.

Куда же Вы, воровка, подождите!
С чего смешно вдруг стало Вам?
Все, что при мне, я с радостью отдам,
Лишь сердце, что похитили, верните!

Но Вы исчезли, все конец...
Душа замерзла, надоела ей страдать,
И я стараюсь больше не встречать
Жестоких похитительниц сердец.






Б Р А Т А Н А М

Песня посвящается моим братьям:
Кириллу, Николаю, Сергею, Артему, 
Богдану


Этот парень чертовски смел, он не ведает боли и страха,
Он всегда все на свете умел, никогда не давал он маху,
Чемпионом он был во всем, побеждал он всегда красиво,
Успевал подпевать притом, поглощая цистерны ПИВА.

Парикмахером стал ничего, стоматолог и каратист,
Альпинист-скалолаз, а еще он и хакер, и в банке юрист,
Был веселым и добрым был, отродясь не был он тоскливым
И еще, я сказать забыл, очень сильно любил он ПИВО.

Я на помощь к нему приду, он, конечно, мне будет рад,
Если сам попаду в беду, то всегда мне поможет БРАТ.
Он поймет, он не будет врать, улыбаясь чему-то криво..
ТАК ДАВАЙТЕ ЖЕ ПОДЫМАТЬ ЗА БРАТЬЕВ ЗОЛОТОЕ ПИВО!








ПРО ЛЮБОВЬ

Песня посвящается несчастной 
Любви моего сослуживца Кабана
Послушал историю Кабана, добавил
чуть-чуть чего-то от себя, и 
получилась эта песня.
Кабану понравилось.

Ты была не такой, как все, да! Ты была не такой, как все, нет!
Ты была как живая вода, ты дарила мне тьму, дарила свет,
Приходила под вечер всегда, до утра оставляла свой след,
Ты была не такой, как все, да! Ты была не такой, как все, нет!
Я бежал за тобой как дурак, я искал тебя взглядом в толпе,
За тобою спускался во мрак, я старался быть ближе к тебе.
Спотыкаясь бежал, падал в грязь, среди дня был как-будто во тьме,
А под маскою ангела мразь улыбалась приветливо мне.

Вот такая любовь, вот такие мечты,
Недопитая кровь, недосмотрены сны.
Некричащие рты средь несказанных слов,
Вот такие мечты, вот такая любовь.

Ты сразила меня наповал, ясным все стало сразу когда
Я совершенно случайно узнал: ты не любила меня никогда,
А я же все тебе одной отдавал, но теперь забыл навсегда,
Ты сразила меня наповал, ясным все стало сразу тогда.
Я бежал от тебя как дурак. Не любила – ну что ж, наплевать!
Навсегда опустился во мрак, но и там продолжал убегать,
Спотыкался, лицом падал в грязь, но все прошло – я тебя позабыл
И сейчас вспоминаю смеясь, а я ведь знал, что ты мразь, но любил...

Вот такая любовь, вот такие мечты
Ты пила мою кровь, воровала все сны,
И средь порванных ртов много сказанных слов,
Вот такие мечты, вот такая любовь.

Ты была не такой как все, да! Ты была не такой, как все, нет!
То был яд, а не живая вода. Ты подарила мне тьму, а отобрала свет.




К О Т Ц У

Отрываясь от проблем мимоходами
Вдруг гитарная заплачет струна.
Где ж ты ходишь, мой отец, днями долгими?
Я скучаю по тебе, старина!
Знаю, помнишь обо мне, знаю, думаешь,
Ты ведь был самым лучшим отцом,
Ты поймешь, ты знаешь все про мечту мою,
Мы поедем с тобой в горы вдвоем.

И белой шапкою снега над нами будут нависать,
С тобою в связке мы тогда начнем вершины покорять,
Мы отвернемся от проблем, от баб, от ссор, от суеты,
Мы будем рядом, только я и ты.

Не страшны с тобой нам бури с циклонами,
Мы пройджем – нам на погоду плевать!
Прибегут к нам журналисты с блокнотами
Чтоб статью про нас в газету писать.
Пусть к чертям они катятся покотом,
Их статьи улетят в пустоту.
Ты толкнешь меня в бок: «А слабо ли нам
Океан переплыть на плоту?»

Не нужен нам швартовый трос, ты капитан, а я матрос,
Из нашей шхуны выйдет толк, ведь ты бывалый морской волк.
Пусть нашей шхуной будет плот, он всем фрегатам нос утрет,
Лишь про меня не забывай и приезжай!







ГОРОДУ ЕНАКИЕВО

Опьяненный сияньем луны я лечу улыбаясь без повода,
И ночами шатаясь по городу кротаю бродячие сны.
Я люблю этот город ночной, я люблю его темные улицы,
Где коты мне приветливо хмурятся, под гитару горланя со мной.

Каждый вечер, встречая его, я кричу будто сто лет не виделись:
- Как дела у тебя? – Ничего. Благо, дни нынче славные выдались.
Ты мне что-то прошепчешь листвой, заморгаешь горящими окнами,
Я отвечу гитарной струной, наши фразы из музыки сотканы.
Как и я ты сегодня не спишь. Грустишь.

Мы с тобой неразлучны вовек, о тебе постоянно я думаю,
Ты пронес на ладонях судьбу мою, ты как близкий родной человек.
Мы с тобой говорим до утра про невзгоды, печали и прочее,
Пенье птиц расставанье пророчило, рассвело – расставаться пора.

И под утро вернувшись домой, позабыв все проблемы и хлопоты
Засыпаю в пустой темной комнате. Я жду ночи, жду встречи с тобой.






* * *


Этот стих я посвятил всем воинам и бойцам, когда-либо сражавшимся 
за правое дело. Стоял в наряде. Зима. Всю ночь ходил перед штабом и
сочинял. Записывал только когда заходил погреть руки.


А утро было тихое, и небо было ясное,
Трава, росой облитая, была от крови красною,
И в стонах затихающих молитвы слышался напев,
Где умирали молодцы, стать воинами не успев.

И на кольчугах кованных среди упавших замертво
Клочки знамен разорванных мы поднимали заново,
А вороны, парящие над раненными воинами,
Кружили с утра до ночи, угрюмые, спокойные.

Своей каленою косой нас смерть делила поровну
И уводила за собой на все четыре стороны.
У смерти с нами давний счет: мы не враги и не друзья,
Она не любит нас за то, что нас порой убить нельзя.

Идя за светом в темноту мы редко думали о том,
Зачем, за что и почему. Враги прозвали нас зверьем,
Но мы все время шли вперед, и мы не слушали других,
Ведь знали: все наоборот – мы убиваем за своих.

А утро было тихое, мы снова пережили бой,
Лишь сотни тел бездыханных – всех тех, кто так хотел домой.





ПИСЬМО ЗУБРИЦКОГО К ТАТЬЯНЕ

Написал письмо одной барышне, потом
пожалел об этом 

Пишу письмо. Чего же боле еще могу тебе сказать?
При всем уме и силе воли мою тоску не описать.
Мое житье – одна рутина: патроны, автомат, пески...
Все затянула паутина бессонной призрачной тоски. 
Я вспоминаю стан твой гибкий, его я вижу как сейчас,
Я захлебнусь в твоей улыбке, в бездонных океанах глаз.
Но что мне сны, как не предвидеть, что в них я скоро утону,
Тебя одну хочу увидеть, хочу обнять тебя одну.
О чем писать, как будто ядом сковало душу естество,
Мне лишь бы знать, что где-то рядом биенье сердца твоего.
Твои глаза, твоя улыбка, твой запах, голос и тепло.....
Как-будто дъявольскою пыткой вдруг отобрали это все.






МИНУТЫ ОТКРОВЕНИЙ


Я не умею не прощать, я не умею ненавидеть,
Я не умею зло скрывать, других людей мученья видя,
Я не боюсь в себя плевать, свою под кнут подставить спину,
Я не умею не кричать, когда злодеи бъют невинных.
Я не умею добрым быть, когда бездумно жрут природу,
Я не умею не любить свою беспечную свободу,
Я не умею убивать, я не умею зло предвидеть,
Я не могу безбожно врать, я не могу добро не видеть.
Я бы себя унизить мог, лишь бы других не унижали,
Больных, убогих, стариков чтоб никогда не обижали,
Я говорю вам, что нельзя прикрывшись маской дней фатальных,
В сторонку отводить глаза от глаз страдающих, печальных.
Я не умею замолчать о жизни споря с негодяем,
Я не умею не мечтать, что все наладится. Я знаю,
Рассудок можно потерять, свободу, веру ли, сознанье, -
Нельзя нам только забывать про доброту и состраданье.






Я РАССТРОИЛСЯ


Кто вы такие, чтобю срать в мою душу?
Кто вы такие, зачем мне вас слушать?
Что сдела я, чтоб идти на мученья?
Я не хочу быть козлом отпущенья!!!
Я будто среди льдин в витринах города,
Тепло, когда один, а с вами холодно.
Не лезьте в мою жизнь, меня не мучайте!
Не лезьте в мою жизнь, а то получите!

Не лезьте в мою жизнь!!!

Что ж вы все лезете, рот затыкая?
Я же без вас живу, горя не зная,
Я не участвую в вашем садизме,
Хватит все время учить меня жизни!!!
Я так от вас устал, вы себя лишь любите,
С улыбкой на лице меня погубите.
Ну разве я просил совета, помощи?
Не лезьте в мою жизнь, садисты, сволочи!!!

Не лезьте в мою жизнь!!!

Я так устал от ваших злобных страшных лиц.
Я просто не люблю безжалостных убийц
И виноват лишь в том, что жизнь отдам за тех,
Кто любит доброту и смех.

А вы не лезьте в мою жизнь!!!

Кто дал вам право других ненавидеть?
Куак же вы можете радость не видеть?
Как запрретите вы мне улыбаться?
Кто вы такие, чтоб с вас не смеяться?
Я насмотрелся слез по вашей милости!
Стоите, задрав нос во всей своей паршивости.
Да, много вас таких, но мы не падали
От ваших душ гнилых, от вашей падали.

Не лезьте в мою жизнь!!!








МОЕЙ НАРКОМАНКЕ


Я читаю твое письмо, размышляя, зачем мы созданы:
Чтобы свинское жрать дерьмо или чтобы летать под звездами.
Я пытаюсь писать ответ, чтобы душу не ранить глубоко,
Ты поймешь меня вряд ли... Нет – тебе все давно уже по-боку.
Ты хотела бежать – беги! Ты хотела летать – ну попробуй!
О шприцы и иголки в пути свою душу не изуродуй.
Пусть на взлете тебе легко, в крыльях нету ни латки, ни дырки,
Только не забывай одно: ты не можешь летать без ширки!

Ты закрылась в своем темном мире,
Не можешь дать объясненье происходящему.
Ну что же, летай на диване, не выходя из квартиры,
Если не можешь летать по-настоящему.

Я пытаюсь писать ответ, чтобы ты поняла хоть что-нибудь,
Такой ширки на свете нет, чтобы долго летать по небу.
Только ты наберешь высоту, сможешь с ветра порывами справиться,
И опять полетишь в пустоту – тебе надо еще заправиться.
Ты хотела летать – лети! Полный бак на руках и взлетаешь.
Сверху вниз пару раз взгляни и опять высоту потеряешь.
Хочешь, больше канистру залей, сердце дернется в остервенении,
На игле полетишь ты быстрей, но не вверх, а в свободном падении.

Ты замкнулась в своем темном мире,
Не можешь дать объяснения происходящему.
Ну что же, летай на диване, не выходя из квартиры,
Если не можешь летать по-настоящему.

Я читаю твое письмо, размышляя зачем мы созданы:
Чтобы свинское жрать дерьмо или чтобы летать под звездами.
Ты без ширки не можешь жить, и не будет никто сочувствовать,
И в дерьме будешь медленно плыть чтобы звездное небо почувствовать.







ДЛЯ НАРОДА


За повадками людей я смотрю уж столько дней как из клетки.
Не один сижу в ней я, есть соседи у меня и соседки.
Я не лютый хищный зверь, сам зашел, захлопнув дверь в клетку эту –
Подустав от клеветы, я укрылся от толпы и от света.
Люди ходят взад-вперед и глядят разинув рот сквозь решетки,
И пронзает душу враз любопытство этих глаз, смеха нотки.
Пальцем тыкают, кричат и облаять норовят все на всете.
Улыбаюсь им в ответ, вы не взрослые – вы малые дети.

Мне надоел безумный мир, погрязший в черной лжи и фальши,
Я зря терпел улыбки сытые довольных негодяев.
И кто мне скажет, что же с нами будет дальше?
Когда последнюю мы гордость потеряем?
Я так устал от бестолковых разговорах о свободе,
Я так мечтал, что будем жить мы не страшась удара в спину,
Что кто-нибудь да будет думать о народе,
Не совмещая человека и скотину.

Вот уж много долгих дней я смотрю как на людей льют помоями,
Но опять молчит народ – с водкой смешаны помои, по-моему.
Может, снова что0-то ждут, за бесценок труд сдают с утра до ночи..
Может хватит спину гнуть, дайте людям отхонуть, сволочи!
Что же, смейтесь надо мной, раз не можете с собой справиться,
Умирайте за медяк, если вам такой бардак нравится!
Смерти стук забыт и глух, но окажетесь вы вдруг с нею в комнате,
В этот самый смертный час обо мне еще не раз вспомните.





ЗВОНОК ОТЦА


Я не один, теперь я точно знаю.
Пусть от других могу уйти я далеко,
Уверенности в этом не теряю,
Я не один, и мне дышать легко.
Я не один, теперь я знаю точно
И как ребенок радуюсь тому.
Я не боюсь быть поглощенным темной ночью,
Могу без страха сделать долгий шаг во тьму.
Я не один, видать судьба моя такая,
Привык довольствоваться таким житьем,
Любимый образ находя и вновь теряя.
Я не один лишь в одиночестве своем.






Я У С Т А Л


Порой посмотришь на окружающих, и действительно не хочется
быть человеком. Животные умнее нас.
Тарас.


Я не хочу быть человеком, не хочу!
Я недостоин быть животным, недостоин!
Я не молчу об этом, но и не кричу,
Нет, я не весел, нет, не расстроен.

Я не хочу, я вам с улыбкой говорю.
Нет, я не вру, я в самом деле так считаю,
Ведь человеком быть давно уж не могу,
А чтоб животным стать, я даже не мечтаю.

Я не хочу быть человеком, а зачем?
Когда все люди в наше проклятое время
Пытаясь голову избавить от проблем
Другим на шее стягивают бремя.

А что за мера появилась на земле?
За деньги честь, за деньги жазнь, за деньги душу...
Мы как на тонущем огромном корабле
Все отдадим за хоть и скудную, но сушу.

Я не хочу быть человеком, ну и что?
Я так устал от лжи, порока и обмана,
В котором ищут что-то чистое, свое,
Не видя ближнего, как при густом тумане.

Я будто в пропасть бесконечную лечу,
Но почему же я улыбчив и спокоен?
Я не хочу быть человеком, не хочу!
Я недостоин быть животным, недостоин!







ПЕСНЯ ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕМУ БРАТАНУ СЕРЕГЕ, КОТОРЫЙ 
СМЕЛО И ОТВАЖНЕО БРОСАЕТСЯ НА УНИЧТОЖЕНИЕ 
ЗЕЛЕНОГО ЗМИЯ И ВСЕГО СПИРТНОГО


Когда с Серегой мы взошли на Эверест,
Я был нормальный, Серега тоже.
Он после третей как ошпаренный полез,
Уж вот вершина и мы с Сережей.
Ведь мой Серега мастер-класса альпинист,
Вам это точно любой расскажет.
Он после первой и второй съезжает вниз,
А после третей скалу накажет.

Серега первый в альпинизме человек,
Его все знают и уважают.
Он покорил К-2, Эльбрус и Улугбек,
Жаль, о последнем, мало кто знает.
Серега скромный, потому никто не знал,
Что он герой, что мастер в спорте.
Мне одному лишь об этом рассказал,
Когда мы взяли по пятой стопке.

Серега пиво открывать зубами стал,
И я туда же – чем мы не люди?
Я, как и он, от восхождения устал,
Да и от пива хуже мне не будет.
Мы альпинисты, мы проверенный народ,
Есть сила духа в нас и просто сила.
Ну кто смогет в такой ответственный поход
Вместо снаряги взять шесть литров пива?

На Эвересте было много человек,
То забегают, то выбегают.
Серега лупает глазами: что за бред?!
Сидим, пьем пиво, ничего не понимая.
Лишь только утром понял я чего и где:
Вот кошка рыжая уселась на коленях,
А «Эверестом» называется кафе,
И мы с Серегой спим на ступенях.






БЕЗМЫСЛИЕ


Пошейте кобуру для головы,
Которая стреляет злыми фразами,
Помойными словами, унитазами
И цветом опадающей листвы.

Постройте небоскреб для пустоты,
Большое многоярусное здание,
А рядом туалет для осознания
Его многосторонней красоты.

Изобретите белый чернозем,
Чтоб был как пух, как снег упавший поутру,
Как волосы, не вьющиеся по ветру,
И чтобы спать удобно было в нем.

Создайте доброту из ничего,
Простую, беззаботную и тихую,
Чтоб зло из душ она могла выпихивать
Не оставляя места для него.






СМОТРЮ В ОКНО

Сидел я как-то на смене и смотрел в окно. Помню тот день до сих пор.


Был тихий зимний день на снежной россыпи,
Сидел я в комнате и думал о своем.
Там падал снег, и люди мелкой поступью
Бродили по дороге за окном.

Январский снег как покрывало белое
Укутал лес и разбудил во мне тоску.
Трещали сосны, от мороза охладелые,
Чуть поддаваясь озорному ветерку.

Да, выпал снег, уютный, тихий, сказочный,
Спокойный, чистый, по-домашнему родной
И в тот же час, манящий и загадочный,
Настойчиво зовущий за собой

Я все смотрел, часы казались мне минутами,
В душе моей царил покой и тишина,
И небо чистое, и сосен ветви гнутые,
И стекла жалкие нелепого окна.

Промчалось время. Вот уж нету снега, оттепель,
Но знаю я, что не забуду об одном:
Что был мой тихий зимний день на снежной россыпи,
Сидел я в комнате и думал о своем.

Писанина-писанина... Все время пытаюсь написать что-то жизенное, что-то важное и никак не могу. Ищу свой шедевр. Что-то напишу, думаю:»Вот оно!». Проходит всего пол-часа и я уже не верю, что смог написать такую глупость. Все время ищу что-то новое... Где он, мой шедевр? Наверное, так и должно быть, иначе, найдя его, я могу остановиться, перестану искать. Когда состарюсь, нужно будет вернуться к этой мысли. А состарюсь ли я?
Неисправимый Оптимист











М О Я М Е Ч Т А


Я опоздал как не опаздывают люди,
Я не успел на пять иль шесть земных веков.
Уж не спасти мне миллион несчастных судеб,
Уж не видать мне ни доспехов, ни дворцов.

Я опоздал и потому я стал шахтером.
Работа эта не была по нраву мне.
Я должен был стать королевским мушкетером
С железной шпагой и на вздыбленном коне.

Я должен был стать белым рыцарем в доспехах,
От негодяев даму сердца защищать,
В турнирах драться и в других мирских утехах,
Свой гордый герб и важный титул прославлять.

Но те прошлди часы, счастливые минутки,
Исчезли рыцари, умчались в пустоту.
Их дамы сердца подаются в проститутки
Теперь за деньги отдавая красоту.

Окно пустое, звезд сиянье за которым.
Сижу с гитарой я и вижу в том окне
Мечту, где был я королевским мушкеретом
С железной шпагой и на вздыбленном коне.







РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПРОЧИТАННОМ


Наконец оторвавшись от чтения книг
Я беру карандаш и бумажный листок
И пишу про непонятый сломанный миг,
Что был вырванный мной из прочитанных строк.

В них писалось про вечную жизнь на земле,
О садах, утопающих в море цветов,
О полетах средь звезд на большом корабле
В бесконечности поиска вечных миров.

Бестолковые войны великих планет....
Но зачем же враждуют они, почему?
Разве траур и бедствия прожитых лет
Так и не научили людей ничему?

Может, глупость правителей этих миров
Повлекла за собою убийства и страх?
Может, заговор тайный среди подлецов?
Боже, сколько их там, в тех далеких мирах?

Я давно все прочел, но все так же в плену
У рассказа того, у тех несколькизх строк.
Для чего начинать государствам войну,
Если каждый заранее знает итог?




ПОСЛЕДНЯЯ ДЛЯ НЕЕ


Прощальная песенка, хватит соплей. Написав эту песню я обязал себя забыть эту Ольгу раз и навсегда. Много же крови она у меня попила! Или я у нее...
Песня красивая. Жаль, что она так и останется неспетой.


Твое тепло, твои глаза – мечты мои печальные.
За ними все сгорело вслед, что помнил и любил.
Устало сердце, и тогда последнюю, прощальную
Я для тебя, о ангел мой, мелодию сложил.

Манящий свет – пять долгизх лет случайных встреч на улице,
Неловкий жекст, печальный взгляд – надежда на тепло.
Издалека пить сладкий яд – улыбку на твоем лице,-
На этом крест. Лети к нему, лети, - я понял все.

Ольга, Вы Ольга, чуть слышным голосом в тиши,
Ольга, Вы Ольга, я счастлив за тебя.
Ольга, Вы Ольга, лети быстрей с моей души,
Ольга, Вы Ольга, прощай, моя любовь!
Прощай, любовь моя!

Я так хотел забыть тебя, но вдруг встречая вечером,
Кляня любовь, влюбляюсь вновь, глаз спрятать не могу.
И снова боль – ты ранишь мое сердце дамским веером,
И, истекая кровью, в ночь я от тебя бегу.

Жестокий мир нелепых игр мне лучше будет незнаком,
Ну хватит мучать, отпусти, довольно – я не твой.
Лети быстрей с души моей, не делай меня призраком,
Не зная счастья, день и ночь следящим за тобой! 





ВЫДУМАННЫЙ ОБРАЗ


Да, ты склонна к обману,
Можешь взглядом любого убить.
Да, я будто в капкане,
Кто подскажет, как дальше мне быть?
Взгляд будто клыки впивается в тело,
Я словно забитая мышь,
И в море тоски я тону.
Видя это, смеешься ты или молчишь.

Да, ты можешь быть слабой
Когда нужно задеть глубину.
Кинь веревку хотя бы,
Я уже опускаюсь ко дну.
В темных омутах глаз и несбыточных фраз,
Полумертвый и полуживой,
Я тебя не боюсь, со стихией борюсь
И кричу:»Я не твой! Я не твой!»

Ты анаконда с мертвою хваткой – убийца тепла,
Ты видишь издали частую боль и биение сердца,
Молниеносен твой страшный прыжок, добыча легка,
Впрыснешь ты яд – и уже никуда твоей жертве не деться.

Нет, твой взгляд не ужасен,
Но таит в себе много угроз.
Для меня не опасен
Твой коварнейший в мире гипноз.
Я ведь знаю тебя: ты большая змея,
Для меня необычный улов.
Ну а что мне терять, тебя надо поймать,-
Знает дело свое змеелов.

Ты анаконда с мертвою хваткой, а я змеелов,
Хитрая ты, но повадки твои я давно уже знаю.
И мне не страшен смертельный укус ядовитых клыков,
Рано ли – поздно ли, я все равно тебя в сети поймаю.






· * *


Моя печаль – мое угрюмое пророчество.
Устало сердце, лед разбился на куски.
Теперь заменой ему будет одиночество,
Пустое место, пристань грусти и тоски.






· * * *


Когда некуда деваться от тоски жующей нас,
Когда хочется смеяться и заплакать водночас,
Напиши письмо кому-то, незнакомому тебе, -
Может он изменит что-то в непростой твоей судьбе.




К БРАТЬЯМ, КО ВСЕМ


Какое-то «я» незнакомое проявилось во мне,
Само-по себе невесомое, ночью тянет к луне.
Без чего-то родного мне трудно дышать,
Я встаю среди ночи чтоб снова играть на гитаре,
Хоть и хочется спать, я пою, я сегодня в ударе.
Как когда-то для Брата пою.

Какое-то «ты», очень близкое, поселилось в тебе,
Простое, тихое, чистое, не такое, как все.
Я без этого «ты» не уверен в себе,
Я пою, как тоскую порой по тебе, я скучаю,
Вспоминаю тебя, Брат, тебя я всегда вспоминаю
Когда в звездное небо смотрю.

Какое-то «мы» бесконечное проявляется в нас,
Сердечное, доброе, вечное, что умирает смеясь.
Ты поверь в наше «мы», оно с нами живет,
Нашу жизнь, наши души в себе бережет, согревает.
И конечно же все об нодном постоянно мечтает:
Положить жизнь за брата в бою.

Брат мой, как ты дорог для меня, о если б ты знал!
Брат мой, ты не подставлял меня, не предавал!
Брат мой, как я рад, что ты такой, ты дарован мне судьбой,
Ведь ты же Брат мой, Брат мой!


В самом деле БРАТ – это очень сильное слово и очень дорогой для меня человек. Их у меня шесть, и все РОДНЫЕ!



Я дисбата не боюсь,
За братуху подерусь,
И во сне, и наяву
За братуху пасть порву.






К МАТЕРИ


Думаю, маме понравится

Мама, ты всегда была не такой, как все,
Мама, на руках меня кружила будто карусель.
Годы мчались прочь, день сменяла ночь,
И время тонкой струйкой таяло в песке,
Преобразилось на улыбке и в тоске,
Морщинкой возле глаз, сединкой на виске.

Мама, свет печальный твоих самых нежных в мире глаз!
Мама, от невзгод и от проблем ты защищала нас.
В холоде дождей, в сумраке ночей
Ты согревала улыбкой и теплом,
Оберегала от невзгод наш общий дом...
Как хорошо жить было вместе впятером!..

И снова ветер грусть и скуку навевает,
Я знаю, ты меня ждешь у окна.
Бродяга-ветер помнит все и понимает,
Что ты у меня одна, ты у меня одна.

Мама, руки твои теплые пришли из грез!
Мама, пусть твои глаза не знают больше слез,
Ведь ты всегда ясна, как на весь мир весна,
Но все же тоже отдохнуть чуть-чуть должна:
Ведь скоро надо будет внуков пеленать.
Не забывай, что ты у нас всегда одна!





ИДЕАЛЬНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ


Однажды я исправлю этот мир
Путем простым – своим исчезновеньем,
Единым мигом, импульсом, мгновеньем
Отдам финалы в руки сотням игр.
Я положу конец святой войне,
Войне со злом, что вел с собой и с многими,
С неверящими путнику дорогами...
Исчезну я – не станет их вдвойне.

Убью добро в себе, и вымрет зло,
Ведь злиться ему больше будет не на что
И мучать нас тогда уж будет не за что.
Ему со мной, увы, не повезло.
Не повезло с моей больной душой,
Что просит воли, рвется в небо синее
К луне и к звездам. Просит:»Отпусти меня!»
Когда вдруг спорит по ночам со мной.

Я по стаканам сердце разолью,
Что так болит, стучит в остервенении
И мучает своим обледенением
Сознанья силу буйную мою.
Я разобью себя об небосвод,
Что так зовет и манит душу рваную,
Об даль, еще живую и туманную,
Которая меня не подведет.






МОЯ СОВЕСТЬ
Что-то вроде исповеди


Я черных линий неразмытая вуаль,
Я белых красок беспорядочное месиво,
Я отрешенная гулящая печаль,
Я злобных масок карнавал, что плачет весело.

Я похититель сновидений, добрых грез,
Убийца радости, предатель вездесущий,
Я покровитель привидений, воин гроз,
Лишь зло и гадости в душе своей несущий.

Я злобный зверь, закрытый в клетке на засов,
Я черный кот, перебегающий дорогу,
Большая дверь, что охраняет без замков,
Я тайный код, в себе скрывающий тревоу.

Я почерневшее от холода лицо,
Я от ожога волдырящаяся кожа,
Перекосившееся старое крыльцо,
Я в злой гримасе застывающая рожа.

Я людоед, безбожно жрущий свою руку,
Я вещество, я суперсредство для посуды,
Я полный бред, поэтом сказанный от скуки,
Я существо, я тень играющей зануды.

Гнилой капкан и несработка механизма,
Разливы рек, что из параши вытекают,
Я таракан, прибитый книгой коммунизма,
Я человек – лишь потому я так считаю.



Да, веселуха... Ни за что не стану сволочью! Ненавижу сволочей. Одни хотят «то», другие «се»- как их понять? Неблагодарные. Никогда не стану таким, как они, лучше сдохнуть. Что мешает им жить? На, живи – все карты в руки! Нет, им нужно издеваться над кем-то. Тошно...
О! Улыбается: уже кому-то в душу насрал, кого-то унизил. А я ведь тоже...
Дальше лист вырван, продолжение отсутствует...








МОЯ СМЕРТЬ


Когда я умирал, на ветках пели птицы
В саду волшебном, что цветет в садах Тибета.
Пронзали сердце звуки точно спицы,
И отголоски их в душе звенели где-то.

Когда я умирал, в садах цвели мимозы
И, отдавая дань злой участи поэта,
Они шипы вонзали в тело как занозы,
Чаруя сад игрою запаха и цвета.

Когда я умирал, вокруг смеялись люди,
Хотелось встать и вместе с ними засмеяться,
Поговорить о том, что было и что будет,
Но крик застыл в душе, и я не мог подняься.

Когда я умирал, я вдруг проснулся,
По стенам комнаты смех эхом отражался.
Зевнув истомно, сам себе я улыбнулся,
Все было ясно: я опять во сне смеялся.







НЕЗАВИСИМЫЙ ПОПС


Хочешь – забери мое тело, хочешь – забери мои мысли,
Хочешь – забери меня вцелом, но душа с болью останутся со мной.
Хочешь – дай иллюзию счастья, хочешь – дай иллюзию жизни,
Только ближе быть не пытайся и не приближайся к душе моей больной.

Если любишь – только на расстоянии,
Мои чувства – сереное сияние,
Мое сердце в ледяном состоянии,
Моя жизнь – как по льду непрерывный бег,
А желанья – снег.

Можешь призывать меня взглядом, что тоску и скуку скрывает,
Можешь напоить меня ядом и вздыхать печально в сумрачной тиши,
Можешь себя сделать несчастной – сердце изо льда не растает.
Ты меня в себя влюбляешь напрасно, не раскрою я тебе своей души.
И не приучай меня к добру, если я растаю – я умру,
Ты же видишь, я так не могу, я останусь кровью на снегу.

Сердце ледяное не тает,
Сердце ледяное не бъется.
Рваная душа не летает,
Мертвое лицо не смеется.
Чувства разорвались на части,
Голос – отражение муки,
А в глазах нет поиска счастья,
А в глазах осколки разлуки.


А за пустотой скрывается еще больше пустоты, чем в той пустоте, которая опустошила эту пустоту, - значит, там не так уж и пусто.





КРИТИКУ


Заранее пишу для критика, хотя критиковали уже многие

Пойми меня, мой строгий критик,
Что я хочу сказать тебе:
Я не пугающийся нытик,
Разочарованный в судьбе,

Я не зазнавшийся писака,
Я не свирепый рифмоплет,
Я не взбешенная собака
И не прозревший идиот.

Нет, я не идол безымянный,
Живущий в сказочном дворце,
Нет, я не клоун окаянный
С гримасой мерзкой на лице,

Не умирающий философ...
Я лишь отчаянный глупец,
Среди терзающих вопросов,
В ночи блуждающий беглец.

Мне надоел бесстыдный говор,
Мне надоел порочный мир,
В котором каждый встречный добр
И в то же время зол и хитр.

Нет, я тебя не осуждаю,
Пиши, чернила есть еще,
Как я в безумствии блуждаю,
Как пошло мысль моя течет.





С В О Б О Д Н А Я


Я сделаю бумажный самолет,
Пускай летит за облаками белыми.
Благослови, Господь, его полет,
Воодушевленный мыслями несмелыми.

Пусть он докажет миру, что живут
Романтики, в доверчивость влюбленные.
Об этом музыку слагают и поют
Стихи гулящие, мечтами окрыленные.

О, как бы я хотел сейчас лететь за ним,
Кричать что силы от волненья горлом сорванным
О том, как я своей свободою любим,
О том, как счастьем дорожу своим разорванным.

И, разогнавшись, не зажмуривая глаз,
Упасть на поле, завороженное травами,
И умереть, от радости смеясь,
Впитаться в землю струйками кровавыми.

Я сделаю бумажный самолет,
Пускай летит себе за облаками белыми.
Благослови его единственный полет,
Воодушевленный мыслями несмелыми.


* * *


Хотелось бы много чего, да при нынешнем обществе это 
Невозможно. Будем пытаться...


Хотелось бы кричать, да пьяным голосом,
Хотелось бы молчать струной натянутой,
Хотелось бы стоять упрямым колосом
На правде, где-то вышеупомянутой.

Хотелось бы обнять березу белую,
Хотелось бы надеть рубаху рваную.
Но почему же мысли охладелые
Забрались в мою душу, окаянные?

И почему заместо крика зычного
На волю крик из груди уставшей вырвался?
И вместо колоса, душе привычного,
Сухой репейник на равнине правды выдался?

Не потому ль, что воздух, злом пропитанный,
Сжигает все просторы неба синего?
Не от того ль, что кто-то был воспитанный
На клевете и на продаже ближнего?

Да ладно уж тебе, душа сердечная,
Терзать себя из-за такой-то мелочи!
Сними свое проклятье бесконечное!
Нельзя тужить всегда, людей жалеючи.

Хорош кричать зажравшемуся обществу
Про стариков с голодными старухами.
Им будет все равно, не бейся попусту,
Они сами себы считают шлюхами.







МОЯ ДЕМБЕЛЬСКАЯ


Весна, стук колес. Дембеля! Выше нос,
Все ж домой ведь едем, мужики, какой вопроос?
Бутылка вина и ночь, ночь без сна.
Вспомним службу, ведь она была у нас одна.
Помню дождь и стук колес, нас из дома поезд вез,
В пограничники я ехал. Матеря! Не надо слез!

За друга, за брата, за всех, с кем когда-то
Приходилось драться иль дружить.
За крики сержанта, команды комбата
Уходил я в армию служить.

Время таяло как дым, был сперва я молодым
И командовали мною благородные деды.
Старый все на свете знал, нас он службе обучал,
Чтоб не тосковать по девкам, на обеде бром давал.
В снег и в град мой автомат рядом был как родный брат,
И штык-нож всегда наточен чтоб границу охранять
И спящего деда, и Борьку-соседа,
Родных и близких и друзей,
И девок красивых, неверных, брехливых,
И остальных мирских людей.

Время льется водой, вот уж я сам седой,
Рядом ходит с автоматом салажонок молодой.
Службе я его учу, чтобы знал он хоть чуть-чуть,
Ведь домой уеду скоро, ведь на дембель укачу.
Увезет меня экспресс с Киев-града на Донецк,
Дома ждут меня девчата – едет дембель-погранец.

К блондинкам и брюнеткам, к строптивым кокеткам,
Шатенки и мулатки, ждут меня мои солдатки.
А, может быть позже и рыженьким тоже,-
Солдат, как ни крути, ко всем должен зайти.
И к Гельке,и к Светке, и к Катьке-соседке,
И к Вальке надо бы зайтить...
И к Ленке, и к Нинке, и к Ольге, и к Зинке,
И до Маруськи, может быть!









ЧТО-ТО ПОТОМКАМ


Чтоб люди жили, чтобы жили, чтобы верили
В себя и в ближнего, в добро и в простоту,
Чтоб не пропало окончательно доверие,
Чтоб не умчалась добродетель в пустоту.

Чтоб люди жили, чтобы жили, чт обы помнили
Дела родителей, дедов своих дела,
Чтоб почитали стариков и хворью стомленных,
Забота ближних чтобы в душах их жила.

Чтоб люди жили, чтобы жили, чтобы делали
Добро и мир, что был заложен в их сердца,
Чтобы не стать в душе пустыми, охладелыми,
Чтоб от страдающих не отвернуть лица.




ОЧЕРЕДНЫЕ ТЕЛЯЧЬИ НЕЖНОСТИ ДЛЯ НЕКОГО,
ПРОСТО ПРИВЫЧКА


Свет луны, родной до боли, убивает,
Белым дымом сны о воле в небе тают,
А душа из сердца гонит страх.
В утренних снегах я умру в мечтах.
Мысли где-то в жарком лете пропадают,
И тоска при лунном свете окружает,
Просит воли. Но куда бежать?
Как ее достать чтоб вновь не потерять?

Свет луны, отрешен и призрачен,
Застывает в моих глазах.
Ну зачем засыпать мне, зачем?
Я увижу свободу во снах.
Я увижу тебя неверную,
Смеха твоего сладкий звон
И проснувшись умру, наверное,
Разорвет мое сердце стон:» Всего лишь сон!»

Засыпая вижу небо, вижу звезды.
Так хотел забыть, но знаю: слишком поздно:
Сердце не сумее не любя,
И забыв тебя я убью себя.
В слове «воля» твое имя затаилось,
Горькой болью в моем сердце отложилось.
Что же ты все медлишь, ну давай!
Ждать не заставляй, смело убивай!

Засыпая в манящей полночи
Я погибну в твоих глазах,
Я умру, не моля о помощи,-
Больше сердце не сводит страх.
Убегай, у тебя получится,
Прочь из сердца из моего.
Убивай, я не буду мучаться,
Смерть от хохота одного, от твоего.






РЫЖИЙ КОТ


Рыжий кот, про которого пишут стихи,
Одинокий, как ты, одинокий как я
Среди брошенных мыслей пустой суеты
В напряжении дней успокоил меня.

Рыжий кот молчаливый ведет диалог
Про холодную зиму, про ночи без сна,
Как он что-то исправить наверное б смог,
Как и я, лишь тогда, как наступит весна.

Рыжий кот о несчастной судьбе говорил,
Про таких же как он, про себя самого.
Я в молчании нашем сидел и курил,
Трогал волосы ветра и слушал его.

Что-то тихо запел о себе рыжий кот,
Я ему подвывал неразборчивый стих.
Он о печке и миске с едою поет,
Я же выл о свободе и думах своих.

Посмотрев на меня он прищурил глаза
И ушел, заметая дорогу хвостом.
Я сидел и курил, небо красил закат,
Молчаливый свидетель беседы с котом.





СЕМЕЙНАЯ



Тихие, спокойные семейные дела,
Шумные комедии, маленькие драмы.
От спокойных праздников, исполненных тепла,
До крикливых поисков для ящика программы.

Добрые беседы, злая ругань сгоряча,
Кот на подоконнике и грязная посуда.
Свет погас – не стало нас, лишь на столе свеча
И две тени на стене – подобие верблюда.

Ты рядом – все хорошо,
Не надо больше кричать.
Как славно еще и еще
С тобой о жизни молчать.

Форточка открыта, повевает сквознячок,
Кот об ноги трется , тихо просится на руки.
Ты положишь голову вдруг на мое плечо-
Как давно я не молчал без тягости и скуки!

Вдруг над нами лампа загорится невзначай,
Свет наполнит комнату, придя из неоткуда,
Мы потушим свечку и заварим крепкий чай
Для двух теней на стене – подобия верблюда.



ПОД СНЕГОМ

Желтые листья под снегом лежащие
Бледными лицами кажутся мне,
Будто в себе бесконечно таящие
Долю надежды о вечной весне.

Желтые листья- осенние беженцы,
Напоминанье о старости вы.
Все же весны опьяневшей приверженцы,
Бледные лица осенней листвы.

Желтые листья, трава поседевшая,
Ждут возрождения с новой весной.
Кружит над ними зима огалдевшая
Все заметая старухой-пургой.

Что же вы бредите? Спите, сердешные,
Скоро наступит шальная весна,
Выгонит вьюги, снега надоевшие,
И вы проснетесь от долгого сна.







НАСТАВЛЕНИЯ БУДУЩЕЙ МОЕЙ БАРЫШНЕ
(если она вообще будет когда-то)


Не трожь мое сердце без спросу, пока я не дам ключи,
Не задавай лишних вопросов, ты ж видишь – оно молчит.
Молчит о своей разлуке как загнанный в клетку зверь,
Не трожь мое серджце без стука, пока я не открою дверь.

Не лезь в мою душу тихо, пока нет меня рядом с ней,
Не пробуй толкнуть на лихо, она не убивает людей.
Знай, нет на нее управы, бессмертна душа как есть,
Не лезь в нее для забавы, от скуки в нее не лезь.

Не думай, что я хороший, не думай, что я плохой,
Имея больное сердце и порознь живя с душой.
Когда меня убивали, я выгнал ее из себя,
Не думай, что я злобный, не думай, что добрый я.





МОЙ ДРУГ, ОТЧИЗНЕ ПОСВЯТИМ ДУШИ ПРЕКРАСНЫЕ ПОРЫВЫ


Что-то волнует сердце, что-то тревожит душу,
Мне от него не деться и не закрыть уши.
Громко крича от боли просятся на бумагу
Мысли мои о воле, мучат меня, бродягу.

Кто-то поставил решетки на окна, за ними небо,
Кто-то готовит плетки, хотя сам под кнутом не был.
Кто-то поэтом, видя людские муки,
Кто-то смотрел на это и умирал от скуки.

Кто-то запрятав правду стал для страны героем.
Я б отдавал команды, он бы ходил строем,
Я бы кричал:»Победа!», он бы кричал:»Слава!»,
Только зачем мне это? Я не такой, право.

Мне бы сейчас ракету, да полететь в небо,
Мне бы открыть планету там, где никто не был,
Много людей сделать, чтоб были чисты, открыты,
И засадить все хлебом чтоб были они сыты.

Мне бы сейчас волю, да отменить доносы,
Мне бы сейчас в поле, да побежать босым,
Водки бы мне напиться ночью слепой, лунной,
Хриплым стихом залиться да потрепать струны.

Мне бы сейчас трибуну – я бы сказал слово,
Мне бы сейчас в коммуну – я бы сказал снова,
Только зачем трибуны, там ведь одни дебилы
Спорят о том, что будет и в душу суют рыло.

Пива бы мне кружку – я бы отпил пенку,
Мне бы сейчас пушку – я бы поставил к стенке.
Всех негодяев, гадов, что морды суют в сердце,
И прикрывают зады мощным солдатским берцем.


* * *



Пять сонных лет, пять прожитых мгновений,
Пять страшных снов, пять умерших надежд –
Далекий свет простых стихотворений,
Не меркнущий от хохота невежд.






* * *

А кто же, если не я, вырвет ложь, на сердцах поросшую?
А кто же, если не ты, будет верить всегда в меня?
А кто же, если не мы, будет делать дела хорошие?
А кто же, если не ты? А кто же, если не я?





* * *

Не обижай слабого – слабый обижен слабостью,
Не унижай тихого – он сам собою униженный,
Не окружай чистого черной порочной завистью,
Если ты смог выродить чувства в душе бесстыжие.

Не укради нужного – сам будешь вдруг обраденным,
Не обмани ближнего, будешь терзаем горестью,
Не забери у нищего кем-то пятак покладенный,
Лучше умри с голоду с чистой как небо совестью.






* * *


Когда б у меня был термометр моего счастья,
Я бы его разбил или разломал бы на части
Чтобы любая мразь могла бы сказать спесиво,
Что я живу смеясь оттого, что я самый счастливый.





МУЖИЦКАЯ, КРОВЬЮ ПОЛИТАЯ


Человекоподобные сволочи пожирают людей заживо,
Ненасытные с утра до ночи, убивают везде и каждого.
Они в бедствии очень видные, распускают гнилые новости,
А набив кошельки солидные обрастают жирцой совести.

Убивают зловонным дыханием, тянут руки свои загребущие,
Засоряют все пошлым желанием, беззаконные гады вонючие.
Мужики на работах вкалывают, ведь им только покушать хочется,
У отцов дома дети малые, в магазин да пожрать все просятся.

А у шахтера глаза все черные, у шахтера мечты все чистые,
А до правды они все добрые, до неправды – все ненавистные.
Он в труде проливает кровинушку, об лопату уже скоро сточится,
Хочет он накормить детинушку, да пожить ему тоже хочется.

На заводе мужик все вкалывает, раскаленные трубы лапает,
А жирдяй все медаль прикалывает да рабочие деньги хапает,
А рабочие деньги хапает, да назад, сука, озирается,
Как бы кто не прибил лопатою (он работы, увы, пугается).

Да налей-ка мне стопку-стопочку- выпью я за первые проседи,
Да чтоб эти подохли сволочи, чтоб ужрались когда-то до смерти.
Да налей еще стопку вторую за братьёв, за друзей-учителей,
Всех, что смерть увидали скорую, что погибли от лап мучителей.

Да налей-ка слезину в третью за любовь, да до нашей Родины,
Очень жаль, что ей сволочь встретилась, превратила красу в уродину.
Затанцую ногами босыми, зашикую штанами рваными...
На кого ж мужика забросили, депутаты вы наши сраные?

А душа все на волю просится,
А на сердце тоска и гадости.
А когда ж накормлю семью досыта?
А когда ж куплю детям сладости?




С О Л Н Ц Е


Манит меня мечтами солнце за облаками,
Солнце за облаками тянет меня к себе.
Белые крылья мне бы – я б полетел по небу,
Где еще ветер не был, - я б полетел к тебе.

Ты бы меня согрело, в свет золотой одело,
Песню о лете спело б и уложило спать.
Скоро мне вновь придется в ночь улететь от солнца.
Слышишь, как сердце бъется? Я должен улетать.

Снег за окном кружится, все на асфальт ложится,
Солнце сидит в светлице, в яркой своей избе.
Вдруг распустило косу, слезы из глаз раскосых,
Снег превращая в росы, тянет меня к себе.





УХОДЯ - УХОДИ


Уносит время миражи воспоминаний,
Холодной ночью просыпаюсь я один.
Осенний ветер, верный друг средь расставаний,
Дрожит на стеклах догорающих витрин.
Я так хотел, чтоб ты была одной на свете...

Ушла и разом разорвала все мечты.
Холодный ветер, лишь один холодный ветер
Остался рядом, когда вдруг пропала ты.
Домой вернулся, и пронзило сердце словно,
Я понял все, что мою душу бередит.
Иди к нему, раз уж ты выбрала другого! 
Иди к нему, прощай навеки, уходи!



КОГДА ТЕБЯ РЯДОМ НЕТ


Когда тебя со мной нет рядом,
Один блуждаю в полутьме,
Гляжу на время томным взглядом,
Душой и сердцем рвусь к тебе.
А время все длинней и дольше

Тревожит душу, мир кляня.
Есть только ты – не надо больше,
Болею сердцем за тебя.
Янтарный свет луна роняет,

Реальность тает, время вспять,
Я снова голову теряю,
Деваться некуда, бежать.
Один по улицам холодным
Мечусь в толпе, бегу по льду...

Нет, мне не стать уже свободным –
Есть только шанс, что я найду
Тебя одну, тебя одну...


ЗВОНОК ОТ СТАРШЕГО БРАТА


Один звонок – и я растаял,
Растаял так, что нет уж сил.
Услышать голос твой не чаял,
Давно ты, брат, мне не звонил!

Один звонок – и вот уж счастье
Пленило сердце с первых слов,
Тоску убила и ненастье
Святая братская любовь.

Один звонок – и голос брата,
Такой знакомый и родной,
Развеял грусть в душе солдата,
Сменил на радость и покой.

Один звонок все сделал лучше,
И нет в груди следа от льдин,
Один звонок – бальзам на душу,
Один звонок, всего один.





МЕНЯ НЕ ПОНЯЛИ


Преданный, проданный, загнанный, брошенный,
Ржавой косою под корень подкошенный,
Порванный, сорванный, рваный, замученный,
Задранный розы шипами колючими,

Смятый, убитый, разорванный, сдавленный,
Сворой собак среди ночи затравленный,
Выпитый, выбитый, проклятый, выжженный
Ядерным взрывом, кислотною жижею,

Купленный, сломанный, мертвый, растаявший
Пламенем тушеным, дымом витающим,
Стрелянный, рубленный, резаный, латаный,
В черных подвалах от света запрятанный,

Залитый, выжатый, съеденный, спаянный
Белого ворона черными стаями.
Сердце – подобие кома бумажного, -
Все это ласково, все это заживо.






ВИКТОРИИ


Что скрывается в этих красивых глазах?
Что скрывается в них? Одиночество, страх
Или сладкая боль, или свет и тепло?
Как понять вашу роль? Вы добро или зло?

Что несете с собой улыбаясь, смеясь?
Как владеете мной, не пойму вашу власть:
То зовете к себе, то пугаете вдруг –
Будто вызов судьбе страшный замкнутый круг.

Убежать бы от вас в ночь слепую, но нет,
Даже в темной ночи манит теплый их свет
И отталкивает вновь.. Скрыться бегством опять
Чтобы снова вернуться и снова бежать?




НЕЗНАКОМКЕ ИЗ СНА

Приснилась какая-то девушка, как родная, ей-Богу! Такое ощущение, что знал я ее уже несколько лет, а может и всю жизнь.


Моя девушка из снов,
Я искал тебя повсюду
В урагане чьих-то судеб
Среди сотен голосов.

Моя девушка из снов,
Беззаботная, шальная,
Тут же тихая, простая,
Манит душу из оков.

Моя девушка из снов,
В моем призрачном молчаньи
Смех твой будто бы журчанье
Чистых горных родников.

Глаз прекрасных дивный свет,
Что таку ласково и нежно
Дарит чувств простор безбрежный
И на все дает ответ.

Ты прости, мой милый друг,
Я не знаю твое имя,
Но не спутаю с другими,
Если где услышу вдруг.

Ты все знаешь обо мне,
И, когда тебя я вижу,
Вдруг дышать пытаюсь тише,
Если ты идешь ко мне.

Невзирая на мечты,
Я боюсь тебя коснуться
Чтоб случайно не проснуться,
Чтобы не пропала ты.

Но в молчаньи вечеров
Я спешу заснуть быстрее
Чтоб увидеть поскорее
Мою девушку из снов.





ТОСКА ПО ДОМУ, ПО ПРИРОДЕ


Сотки мне, паук, одежду из неба и облаков,
Найди мне, мой друг, надежду на жизнь и тепло костров,
Найди отпечаток эха, сломавший собою сталь,
И счастье в паденьи снега, и ветер, зовущий вдаль.

Отдайте мне, реки, воду чтоб в сердце пожар унять,
Отдай мне, земля, свободу по коже твоей бежать,
Отдайте мне, травы, шепот, зовущий к себе ковыль,
Коней на рассвете топот, у дальней дороги пыль.

Верните мне, камни, память минувших былых веков,
Зажгите святое пламя сгоревших дотла костров,
Верни ты мне, почва, силу, открой ты мне путь домой,
А всем, кто погиб – могилы, а всем, кто уснул – покой.

За это с меня возьмите тоску и по вам печаль
И струн золотые нити, и голос, летящий вдаль.



Неприятно когда какая-то бездарь тебе затыкает рот. 
Деньги решают далеко не все.


Мрачен цвет несвободного неба,
Убивает его синева.
Горек вкус подаянного хлеба
За несказанные слова.

Мне б подняться, да нету уж силы,
И, башкой пробивая путь,
Я ползу, а вокруг могилы
Нежелающих спину гнуть.

А могилы копает дядя,
Нажираясь чужим трудом.
Он толкает, на край не глядя,
Всех, кто смел усомниться в нем.

Он правдивые давит слухи,
Заливает спиртным, а сам
Продается подобно шлюхе
Негодяям да господам.

Стали речи его подольше,
Стала краше его брехня,
А могил с каждым днем все больше,
И одна из них – для меня.

Мне плевать на пинки злодея,
Я ползу, продолжая жить.
Мне набраться бы сил, я сумею
Для него еще яму отрыть.





А ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ


Прежде чем сдохну, я куплю себе фиалку
И беспощадно посажу ее в горшок,
Чтоб проходящим мимо людям было жалко
Стоящий в полном одиночестве цветок.

Я подарю тебе невиданного зверя,
Что пожирает брехунов и клевету,
Я отворю тебе таинственные двери,
Что не скрывают за собою пустоту.

Да что я все про пустоту да про фиалки!
Кому-то будет пустоты и не хватать.
Когда я сдохну, деньги вывезут на свалки
Из-за ненадобности что-то продавать.

Меня не станет, и появится любовь
К себе и к ближнему, и к мудрости народной.
Я сдохну чтобы опосля родиться вновь
В стране великой, в стране свободной.







М А Т Р У Н Ч И К У


Твоя жестокость не всегда понятна мне,
Слепая, глупая, без повода, без цели,
Невероятная, как черви на Луне,
Необходимая, как гнойники на теле.

И нет раскаяния следа в твоих глазах,
И чувства добрые из сердца улетели.
Не оправдать твои поступки на словах
На самом деле, на самом деле.

Ты говоришь, что ты хороший человек,
Но я не верю, не верю больше,
Ведь объясненья можно слушать целый век,
А время льется длинней и дольше.

Ты хочешь всем казаться добрым? Для чего?
Кому же надо такое счастье?
Быть лучшим другом, чтоб впоследствии того
Вдруг разорваться от слов на части?

Ну что ж, давай! Ты так хотел побыть крутым
И так мечтал, чтоб все тебя боялись...
Но по своим соображениям простым
Смеются за спиной как и смеялись.

Однажды, может, ты оглянешься назад
И вдруг поймешь, что я тебе кричал стихами,
Как говорил когда-то Ясер Арафат:
- Ищи друзей, враги найдутся сами!



ПЛОХИМ ЛЮДЯМ


Ты кого-то сводишь с ума, заставляя плакать и выть,
Ты большая куча дерьма, не умеющая ценить,
Ты унизить можешь смеясь, можешь в грязь любого втоптать,
Просто ты вертлявая мразь, тебе нравится убивать.

Вои глаза – угроза.»Назад!» Дыхание – яд, лицо будто зад.
Твои слова – чужая молва, ну где, болван, твоя голова?

Ты помойная яма, говорящая дерьмом,
Безлика и упряма в издевательстве своем,
Бессмысленная куча из отходов и идей,
Помойная яма среди людей.

Ты лучший в своем роде.

Что интересует тебя, лишь твоя проблема и все?
Как же ты избавишь себя, на кого повесишь ее?
Для чего быть добрым глупцом, вкалывая без выходных дней?
Ведь намного проще во всем обвинить того, кто слабей.

Твои глаза – угроза.»Назад!» Дыханье – яд, лицо будто зад.
Твои слова – чужая молва, где же, болван, твоя голова?


Ты помойная яма, говорящая дерьмом,
Безлика и упряма в издевательстве своем,
Бессмысленная куча из отходов и идей,
Помойная яма среди людей.

Безмозглое созданье, что лезет на ножи,
Без униженья ближнего не может жить,
Назойливая пакость, прет по трупам напролом
Помойная яма, говорящая дерьмом.




ЖИВОТНОЕ - ЧЕЛОВЕК


Вся жизнь на снимках, фотопленках и листах
Бумаги желтой, незатейливо исписанной,
Вся жизнь в надеждах и затейливых мечтах,
С годами в серию несбыточных записанных.

Вся жизнь в неполном осознании того.
Куда бежать и почему бежать приходится,
Вся жизнь с пожизненным вопросом: для чего
Нужна она? Что в ней находится?

Мой шедевр – чистый скомканный лист бумаги,
Моя песня – вой уличных ветров,
Мое сердце – сердце старого бродяги,
Что приют находит у костров.

Ведь я животное человек,
Я все делаю как велит мне сердце.
От себя никуда не деться,
Я животное человек.

А в кармане деньга комком,
Повод как никогда удобный
Выпить пива с себе подобным
И разбрызгать гитары звон.

Судьба хотела мне поставить кандалы
Обузы вечной, постоянности застенчивой.
Исправив в свою пользу правила игры
Живу теперь я жизнью дикой и изменчивой.

И наплевать, что денег нету ни шиша,
Зато свобода моих прав не ограничена.
Из тела прочь на волю просится душа,
Моя безбрежная и пограничная.




ДЛЯ БРАТА - ВСЕ ЧТО УГОДНО, 
РАДИ БРАТА - ТЕМ БОЛЕЕ


Когда был я веселым и радостным был,
Незатейливым, глупым и быстрым,
Он всегда мою радость со мною делил,
Брат всегда остается чистым.

Когда я защититься порою не мог
От подонков на улицах скверных,
Он меня защищал, он, конечно, помог,
Брат всегда остается верным.

Когда жизни затягивает водоворот,
И мозги обстоятельства пудрят,
Он даст верный совет, сразу выход найдет,
Брат всегда остается мудрым.

Если смелости нет сделать выбор «Вперед!»
На хорошее нужное дело,
Чтобы я не боялся, он рядом пойдет,
Брат всегда остается смелым.

Если больно иль радостно было душе,
А друзья отказались от дружбы,
Только ради меня он других гнал взашей,
Брат всегда остается нужным.

Когда воздух хватая я плавал в дерьме,
В свою сторону слушая маты,
Он мне руку подал, помог выбраться мне,
Брат всегда остаетс БРАТОМ.



СИЛЬНО ИСПОРТИЛИ НАСТРОЕНИЕ, ПРИШЛОСЬ ПИСАТЬ ВСЯКИЕ ГАДОСТИ


Растоптали что-то светлое,
Обосрали что-то чистое,
Безотказное, приветное,
Живодеры неказистые.

То хорошие, то подлые,
То плюют, то просят помощи.
И не злые, и не добрые,
Просто твари, просто сволочи.

Все ж им, конченным, не нравится,
Все ж засрать скорее хочется!
Пока тихий не исправится,
Пока зубы не наточатся.

Ах вы ж, суки подколодные,
Идиоты говорливые,
На кровинушку голодные!
Напиваются – счастливые.

Все глазенками поблескивают,
Все зубенками поклацывают,
Падаль трескают – не брезгуют
Да когтями ее мацают.

Морду в кровь да слюни в стороны,
Пир кровавый начинается.
Нет, подонки, вы не вороны,
Лишь гиены так кусаются.

А нажравшись падла досыта
Добряками притворяются,
Но нутро все гадить просится,
И все снова повторяется.

Растоптали что-то светлое,
Обосрали что-то чистое,
Безотказное, приветное,
Живодеры неказистые.

Тетарадь № 2

ТУПАЯ ПЕСНЯ


Не пытайся отобрать воду у морей,
Не пытайся закрывать ветер на замок,
Усмехайся всякий раз, слушая людей,
Что тобою правят через потолок.

Не ведись на слухи просебя и про других,
Не копайся в бездне бесполезных чистых слов,
Не женись на шлюхе, даже если нет иных,
Смело, без боязни едь к товарищам в Тамбов.

Не всякий волк, кого волком называют,
Не всякий друг, кто тебя так назвал,
Не всякий зол, кем остальных пугают,
А тот злодей, кто злым его назвал.

Посмотри на цепи - мы похожи на рабов,
Посмотри на руки - все в мозолях, в синяках.
Для чего нам доски, как не для резных гробов,
Чтобы нас закапывать, рабов в цепях!

Сколько в небо ни ори - все будет так, как есть,
Не погасишь звезд и не разгонишь облаков
Отрасти клыки, седую волчью шерсть,
Смело, без боязни, едь к товарищам в Тамбов.

Не зови на помощь, бесполезно, не зови -
Вряд ли кто услышит, а услышат - не придут.
Выпей кружку пива, вспомни песню о любви,
О любви к природе - и тебя поймут.

Кто-то поперхнется, слыша про волков,
Кто-то на халяву станет классным пацаном,
Можно жить и здесь, не обязательно в Тамбов,
Здесь порядок наведем - Тамбов потом!





ПОГРАНИЧНАЯ *


А я простецкий, отвоеванный солдат,
Перловкой кормленный, портянкою согретый,
А я возьму свой настоящий автомат -
Враги, держитесь, ваша песня будет спета!

А мы с товарищами лазаем в грязи,
Над нами пули очень яростно летают.
Ах, почему же их не носють в магазин?
Ах, почему же их на водку не меняют?

Тогда б мы их насобирали два ведра,
И я бы в водке как в бассейне искупался,
Вся рота пела б и плясала б до утра,
И лишь Патрон бы очень сильно матюкался.

А мой Патрон пригрел гадюку на груди,
Гадюка есть его дражайшая супруга.
Она орет, все время душу бередит
И изменяет с первым встречным, потаскуха.

А мой товарищ за подружкой заскучал,
Я тоже очень за подружками скучаю.
Полтора года я любови не знавал....
Что с ними будет, когда я их повстречаю?..

А я в санчасть полтора года не хожу
То соберусь, а то здоровье не позволит,
Не то, чтоб слишком я за Родиной слежу,
А потому, что там уколы больно колят.

А на гражданке мама стряпает супы,
А повара в столовке делают перловку,
А от нее у нас хватают животы, -
Наверно, скоро мы объявим голодовку.

А мы границу можем смело охранять,
Кругом для беженцев табличек понаставим,
Лишь надо будет крупным шрифтом написать:
"Не лезь на Родину, а то служить заставим!" 




ПРО ВОЙНУ *


А Каин убил Авеля,
А Ленин учил Сталина,
А ныне война в Израиле,
Ее велика цена.

И Гитлера нет, помер ведь,
Нацистов ушла проповедь,
И все же несет зло и смерть
Нелепая дура-война.

Нехватка ума и совести
Кому-то воздаст почести,
Придумает злые повести,
Потащит всех за собой.

И дура проснется заново
С ракетного зарева раннего,
Бесцветного облака странного -
Сражение, битва, бой.

Дура-война, дура-война,
Смерти, потери - большая цена.
Или умри, или живи,
Руки правителей в липкой крови.

Дура-война, гадкая мразь,
Рубит с плеча, убивает смеясь.
Взрывы, воронки, развалины стен,
Крики солдат среди воя сирен:
"Только не в плен! Только не в плен!"

Солнечные затмения
Злые несут знамения,
Схватки, бои, сражения
Губят земную твердь.

Зло и жестокость лишняя
Жизни уносят тыщами,
Вдруг забирают ближнего, 
А оставляют смерть.

Плач матерей брошенных,
Взрывом полей скошенных,
Два сапога сношенных,
Сам-то еще живой!

Мне убивать некого,
Злобу держать нечего,
Нету огня встречного -
Хватит, пошли домой!




ХОРОШИЙ СТИХ


Еще живой, но время тянет
Все больше мыслей, больше сил...
Мечта о жизни в думах вянет,
О бренной роскоши могил.

Еще дышу, но воздух чистый
Все тяжелее для меня.
И смеха отблеск серебристый
Хрипит, уж больше не звеня.

Еще смеюсь, смеюсь над смертью
Беспечный свет в душе храня,
Что в монотонной круговерти
Достать пытается меня.

Еще люблю, и сердце бьется,
Не меркнет свет в душе больной.
Беззвучным эхом отдается:
"Еще живой! Еще живой!"




ТАК СЕБЕ послала


Души нечаянной осколки, костра немые угольки,
Что незатейливо и колко вонзают в сердце мне клыки,
Зовут пьянящим жарким светом куда-то вдаль, опять к себе,
Вдруг дивным сказочным портретом преображаются в тебе.

Лягушки пение в болоте и хруст сухого камыша...
Куда еще, как не к природе, поэта просится душа?
К ночной степи, к прохладным скалам, в туман болот, в разливы рек,
Спешу к заснеженным обвалам из шумных залов дискотек.

Бегу к тебе, мое незнанье, мое единство и покой!
Мое простое пониманье в немом общении с тобой.
Из одичавших поселений, из очумевших городов
Всего на несколько мгновений, всего на несколько деньков.

Да, ты всегда собой красива, всегда приветлива, светла,
Моя нескошенная нива, и лес, исполненный тепла,
Красив и юн всегда, но все же мне надо снова уезжать
В унылый город чтобы позже вернуться вновь, прийти опять...




ТУПОВАТО


Обжигает ночь холод, лунный свет
Дарит мне тепло и живые тени на стене.
Вы мне дайте, тени, на все ответ -
Почему в конвульсии сердце, и тревожно мне.
Мир надломился и я обратился эхом в тишине.

Укрывают ночь тучи пеленой,
Злые лица кривятся смехом, на меня глядят.
Тени все быстрей говорят со мной,
Все сильней и громче в ночи их голоса звучат:
Громкое эхо странного смеха - как страшно они кричат!

Жарким летом, зеленым цветом,
Злым портретом - на все ответом. Кто Я?
Черной краской, железной маской
В злую сказку зовет с опаской. - Воля!

Вспоминаю все, как я раньше жил,
Подвиги и беды мои до нынешнего дня,
Всех кого люблю и кого любил,
Верных и неверных друзей, что предали виня, -
Все о них мне расскажут тени, но не про меня.

Память близких в сердце моем живет,
Заливает душу огнем и манит меня вдаль,
Но дорога дальше опять зовет,
Предвещая сладкую боль и злую печаль.
И не проснуться, впредь не вернуться - мне очень жаль!

Жарким летом, зеленым цветом,
Злым портретом на все ответом, Кто Я?!!!
Черной краской, железной маской
В злую сказку зовет с опаской. -Воля!

Сладким ядом, суровым взглядом,
Гадким адом, тупым парадом. Черти!
Ржавой бритвой, кровавой битвой
Мне на сердце свои молитвы. Чертят.




ПИСЬМО ОТЦУ послала


Письмо отцу пишу в каморке
От глаз чужих подальше я.
Лишь открываю окон створки,
Летит к нему душа моя.

Он далеко сейчас отсюда
И в вечном поиске тепла.
Вдруг прилетит из ниоткуда
И вновь умчит - опять дела!

Когда б он знал, чего мне стоит
Его ладонь прощаясь сжать!
Как страшно в сердце волки воют,
Как сильно хочется кричать!

Но я молчу. Зачем? Тревоги
Его ведь сердце так же бьют,
Как и его, меня дороги
С собою вскоре позовут.

И снова реки расставаний
Закружат вмиг меня, его
Среди бессмысленных скитаний
И вечных поисков всего.

И вновь прощания, отъезды,
А я пишу, пишу опять...
Как одиночество полезно,
Как хорошо кого-то ждать!

Как расставание сближает!
Как счастлив скорой встрече я!
Вдруг сам куда-то уезжаю,
Но знаю, что он ждет меня.

В минуты тихие прощаний
Его глаза полны надежд,
В них свет отчаянных мечтаний
Среди безумствия невежд.

И бесконечное молчанье,
Ладонь в ладонь, глаза в глаза
Как обоюдное признанье,
Что нет для нас пути назад.

И эти тяжкие минуты
Не льются каплей по лицу,
Но я их вижу почему-то
Когда пишу письмо отцу.




ГРУЗ


Хорошо залиться песней,
Хорошо выпить много вина,
Но намного интересней
В небо выть, когда светит луна. 
Хорошо смотреть на тучи,
Хорошо полыхает бензин,
Но, поверь, намного лучше
Рисовать круги на грязи.

Все равно, кто ты. Все равно, кто я.
На земле мечты. На руках земля.

Сегодня ты моя нирвана,
Сегодня я убит теплом,
А завтра снова ты путкна,
А я бродяга под зонтом.
И никто не запретит мне кричать закрытым ртом
Отчего душа болит, наша жизнь - большой дурдом.

Хорошо играть на дудуке,
Хорошо по стенам скакать,
Хорошо собаке в будке
Блох чесать и вшей выгонять,
Но намного интересней,
Но намного лучше, поверь,
Побежать на пули с песней,
Харей в небо выломать дверь.

Все равно - кто ты, все равно - кто я,
На земле мечты, на руках земля.

Сегодня я самоубийца,
А ты - мой выстрел, ты - мой страх,
А завтра я - чужие лица,
А ты - раскрытый альманах.
Странно быть тебе и мне синяками на Луне
И орать закрытым ртом:"Наша жизнь - большой дурдом!"




СТИХ


Писать стихи хорошо,
Но любой, даже ты, может их опровергнуть,
Порвать, стереть в порошок,
Запомнить, выдумать и отвергнуть.
И для чего бумагу марать,
Если все равно может быть лучше?
Сегодня блядь, а завтра кровать -
Алмаз на жиле мусорной кучи.
Смотрю на небо, а вижу окно,
Пока в дерьме, но будет отмыто.
Где был, где не был - то было давно,
Убыто, растерзано и забыто.
А кто-то мог свободу жевать
И раздавать другим по кусочку,
А кто-то может в сердце насрать,
Неточно в сердце, но в душу точно.
Трава горит быстрей камыша,
И люди вымрут быстрее рыбы,
А мне жалко выдуманного ежа,
Прибитого сволочью каменной глыбой.




ЕЩЕ ОДИН ГРУЗ 


Ты умываешься снегом, я умываюсь листвой,
Ты задыхаешься бегом, я задыхаюсь тобой.
Я улечу из февральского неба, где еще не был никто,
Ты не крикнешь:"Постой!"
Муха на дуле,
вдруг вылетят пули,
ветры раздули костры,
Я лечу за весной, за весной.

Ты наливаешь в стаканы жидкий горячий металл.
"Хватит зализывать раны!"- кто-то однажды сказал.
Запахом соли,
Крыльями моли,
В поисках боли
Я так далеко не летал.
Много видали
Крылья из стали,
Быстро устали,
Но я-то еще не устал, не устал! 

Я протру до дыр наш дешевый мир,
Наш блестящий и новый саркофаг.
Стоя на мосту прыгну в пустоту
крикнув на лету:"Я тебе не враг!"
Мне совсем не трудно - нужно сделать только шаг.

Ты видишь сны о болоте, я - о полетах к Луне.
Я умираю в полете, ты умираешь во мне.
Кто-то проснется, кто-то заткнется,
Сердце не бъется - я это видел во сне.
Снова в эфире, зрачки все шире,
Жить в этом мире опять вдруг не хочется мне.

Ты напиваешься пеной, я напиваюсь водой
В жизни безудержно бренной, порванной, скомканной той.
Я удираю, что-то теряю, с кем-то сверяю часы:
Время, стой! Время, стой!
В небе летаю, мысли роняю, но точно знаю:
Уже я не твой и не свой - я чужой.

Я лечу, а ты продаешь мечты,
Заливая в них свой нелепый страх.
Ветром на лету взмою в высоту,
Крикнув на лету:"Я тебе не враг!"
Мне совсем не трудно - нужно сделать только шаг. 




К ЗУЕВКЕ *


Когда я обзаведусь шестиструнною царевной,
Я, наверное, напьюсь, съезжу в Зуевку, наверно.
Там нет денег и вранья, и предательского взгляда,
Там есть пиво и друзья - все, что мне, бродяге, надо.

Без просвета, без конца города с ума нас сводят,
Одинокие сердца у костра приют находят.
Одинокие без скал, без речушки, без молчанья, -
Как давно я вас искал, жаждал скорого свиданья!

Снова Зуевка светла, снова Зуевка красива,
Дружелюбна и тепла, беспокойна и игрива.
Здесь хорошие друзья за скитания награда,
Только Зуевка моя - все, чего мне в жизни надо.

Оторвавшись от огня искры к небу вдруг метнулись,
Видя это ты и я в реку жизни окунулись
Средь загадочных дерев, средь болотного парада
Мы сердечный обогрев вдруг нашли друг с другом рядом.

А когда придет пора уезжая нам прощаться,
У потухшего костра как на веки расставаться,
Нужно пальцами к скале на мгновенье прикоснуться:
"Пока жив я на земле, обещаю вновь вернуться!"

Уезжаю через грусть, будет повод нам свидаться,
Обязательно вернусь - не могу не возвращаться.
Знаю, будем очень ждать - есть на то свои понятья...
Как я счастлив приезжать всякий раз в твои объятья!

Я приеду, чтоб от снов городских своих проснуться,
Чтоб ладонью вновь и вновь на прощанье скал коснуться.
Знаю, скалы и река четко помнят те мгновенья,
Не забудут навека рук моих прикосновенья. 




КОЛЫБЕЛЬНАЯ *


Слово "нелепо" нелепо само-по себе,
А слово "однажды" не произносится дважды
А я между этим недавно построил тебе
Спокойный и сказочный домик бумажный.

В нем нет ничего, что могло бы тебя удивить,
И нет ничего, что тебя огорчит и расстроит.
Я знаю, что в нем ты захочешь немного пожить,
Набраться тепла и волненья в душе успокоить.

В бумажном саду ты захочешь чуть-чуть отдохнуть,
Неслышно присядешь на белой скамейки качели
И слушая музыку ветра ты сможешь уснуть
Качаясь в бумажном саду будто бы в колыбели.

Пока ты летаешь в далеких неведомых снах,
Бумажные птицы тебе принесут мои письма.
Ты будешь ответы писать на их белых крылах,
Подчас забывая ненужные даты и числа.

Напишешь о том, как тебе одиноко одной,
Как ночью во снах ненавязчивых голос мой слышишь...
Как только поймешь, для чего нужен домик такой,
То сразу, конечно же, ты мне об этом напишешь.

Что слово "нелепо" - нелепо само- по себе,
А слово "однажды" не повторяется дважды,
И ниже напишешь о том, что постороила мне
Маленький домик, домик бумажный.




ЛИРИКА


Какое оно, счастье, и где его искать?
Обрыганная страстью помятая кровать?
И на худых руках, и на сырой земле
Осталось в облаках в последнем феврале?

Холодное вранье, брезгливая мечта
Кружат как воронье над бревнами креста,
И улетают вдаль, туда, где нет тебя,
Забытое "печаль", усталое "любя".

И где ж это оно, и как его вернуть?
Чего мне суждено когда-то отхлебнуть?
Свободой и теплом я пьяный, патриот,
Ищу его кругом, но где оно живет?

Пластмассовый Пьеро в одежде из фольги
Чернильное перо и дальние шаги.
Вдруг радостью трубя и их покроет шаль
Забытого "любя", усталого "печаль".

Убогое на ум, богатое на зло
Наводит много дум про труд и ремесло,
Из памяти крадет, зовет куда-то ввысь,
К воротам подведет и снова тащит вниз.

Далекая звезда мне дарит дивный свет
Несказанного "Да", несказанного "Нет",
Все мысли о тебе укутала вуаль
Печального "любя", любимого "печаль".




СОН


Сегодня во сне я убил человека,
Стесняясь своих окровавленных рук,
Весь день я пытался не думать об этом,
Но к вечеру совесть замучила вдруг.

Он был очень злым, с ним друзья его были,
Четыре гиены с слюной на клыках,
Они издеваясь шутили и били
Совсем незнакомого мне мужика.

Я к ним подошел и сказал что-то вроде,
Они все смеялись и били того.
Был самый жестокий из этой породы -
Я пальцами в горло вцепился его.

Как бешеный зверь я ломал его тело,
Лишь мертвая кукла осталась в руках,
Немое лицо что-то крикнуть хотело,
Наверное все об удравших дружках.

Мужик кровь с лица рукавом вытирая
Пытался бежать, заплетаясь в ногах
И, радуясь жизни, он воздух глотая
Бежал что есть мочи, крича через страх.

От этого крика я тут же проснулся:
Нет трупа в руках, нет того мужика...
К чему бы хорошему я ни тянулся,
Все ж, сволочь, оставит меня в дураках.




СВЕТА КАРБИВНЫЧА
ЗАГЛЯНУЛА НА "ЗАКАТ"


Как рад я видеть Вас, Светлана,
Всего "Привет!" и взмах рукой
До боли близко и туманно 
Вселили в душу мне покой.

А я ведь Вас совсем не знаю,
Ни Вашей жизни, ни хлопот,
Но видя Вас вдруг понимаю,
Что что-то к Вам меня влечет.

Да, глупо как-то получилось,
Но я почувствовал душой
Как-будто раньше Вы мне снились
Иль были младшею сестрой.

Быть может, в прошлой жизни видел
Я Вас сестрой родной своей?
Ну почему при Вашем виде
Вдруг все становится теплей?

Как странно все, но Вашу душу
Простой и чистой вижу я,
И с каждым днем она все лучше
И все роднее для меня.

У Вас семья и мне не стоит
Конечно вмешиваться, НО
Пусть это Вас не беспокоит,
Ведь это было все давно.




МЫСЛЯ


Скажи, как страшно жить без цели,
Не различать добро и зло,
Глотая дни, жуя недели
Как окон битое стекло.

Скажи, кому такое нужно?
Ведь ты же умная, скажи!
Зачем доверчиво и дружно
Меняют жизнь на миражи?

Зачем кому-то нужно счастье,
Если в деньгах его удел?
Как избавленье от напасти
Смешной безумный беспредел.

Довольно странно, как считаешь?
Мы видим мир не с тех сторон.
Ты в просветлении летаешь,
А я свободой окрылен.

А все вокруг хотят наживы,
Не все, но многие из них.
И как с тобой еще мы живы?
Как два чужих среди своих.

И вроде все оно неважно,
И вроде все пора забыть,
Но все ж смотрю на мир и страшно,
Собакой хочется завыть.

И землю грызть, скребя когтями,
И умереть стеревшись в прах,
Чем жить с безмозглыми скотами
И наживаться на рабах.

Что по привычке лезут в рабство
И умирают чтоб посрать,
Но снова будут просыпаться,
Взрослеть, стареть и умирать.




ВОСПОМИНАНИЕ *


Моя печаль, твоя закрыта дверь!
Мне очень жаль, мне очень жаль, поверь!
Мне очень жаль, и цвет твоих волос
Нашла вуаль пустых и горьких слез.

А дальше даль, а дальше дали ты,
Мне очень жаль, что больше нет мечты,
Мне очень жаль, что надо уходить,
Моя печаль, я не могу любить.
Тебя, тебя! 

Твои глаза полны горючих слез,
Лишь шаг назад - сегодня все всеръез.
Не погляжу я больше в них сейчас,
Я ухожу теперь в последний раз.

Я так хотел, чтоб ты была моей!
Я зря терпел, я ухожу за ней,
Моей мечтой, любовью, не любя,
Я ухожу туда, где нет тебя.
Свет погас в твоем окне.

Померкнет день, забрав тепло твое,
Я только тень, я только тень и все.
Хожу в ночи с гитарой за спиной,
За все стучит тоска в груди больной.

Ты не звони и не ищи меня,
Зря не брани, мне очень жаль тебя.
Желаний нет, я снова на мосту,
Я вижу свет, где видят пустоту.
Ведь нет света твоего.

Моя печаль, твоя закрыта дверь,
Мне очень жаль, мне очень жаль, поверь!
Мне очень жаль, и свет усталых глаз
Как неба даль объединяет нас.

А дальше свет, а дальше света ночь,
Ответу "нет" вопросом не помочь.
Мне очень жаль, что надо уходить,
Моя печаль, нельзя мне больше жить.
С тобой, с тобой.




СМЕРТЬ ПОЭТА *


Схожу с ума неведомо зачем,
И в голове моей черт знает что творится.
"Что делать мне?"- кричит душа, я нем
Как умирающая раненная птица.

Убейте лучше, не смотрите на меня,
Я умираю, задыхаюсь, вяну, таю,
Бледней и тише становлюсь день ото дня,
Все о свободе, лишь о ней одной мечтаю.

Убейте! Ну! Усмешки, взгляды, суета,
Пока я жив, мне никуда от вас не деться.
Все пожирает душу злая пустота,
И одиночество все больше лезет в сердце.

Я одинокий, я дремучий, что с того!
Никто не знал об этом, если бы однажды
Души осколки, крики сердца моего
Не стал разбрасывать я на листах бумажных.

И кто б сказал, что за улыбкою моей
Тоска и судорга сердечная укрылась,
Что с каждым днем мне улыбаться все больней,
Ну кто б сказал, скажите мне на милость!

Я одинок, мне надо лишь чуть-чуть тепла,
Спасет любовь меня и ласковые руки,
Иль чтоб быстрей за мной костлявая пришла,
Сорвала цепи и избавила от муки.

Я не могу так больше, просто не могу
И, умирая, воздух горстями глотаю
Как мерин в скачках, задыхаясь на бегу,
Я умираю потому что умираю.

Вдруг боль в груди, и сердце дернулось мое,
Покой в душе, и больше нет тоски, тревоги.
Идет костлявая, я знаю. Вот и все!
Сказал поэт, прохожим падая под ноги.




МОЕЙ БЕЛОЙ КРАСАВИЦЕ


Чего-то хотят люди, глядящие мне в глаза,
Чего-то со мной будет, вперед- ни шагу назад!
Если уйду, только насовсем,
Если найду - только что нужно всем.

Ладонью прикрыв веки, идут через жизнь они
В другой руке вижу деньги и сумки, а в сумках дни.
Будто любя, голос достаю
И для тебя, милая, пою.

Не плачь, белая царевна,
Я дал тебе новый голос!
Им петь будешь ты, наверно,
Пока не порвется тонкий волос.

Странно жизнь со мной играет,
Как ты думаешь, скажи мне?
В окна лунный свет роняет,
Я уже танцую на луне.

Мне не убежать, не скрыться в пустыне, в тени городов,
Все будут кричать "убийца"! Изгнанник бесстыжих снов
Проклят на смерть за свои грехи,
Но я живу и пишу стихи.

Ходил и искал счастье в горах и на дне морей,
Средь денег нашел ненастье, законы и плач людей.
Я не могу просто так терпеть,
Прочь побегу, остаюсь, чтоб петь.

Куда-то идут люди, глаза закрывая прут
И тянут с собой будни, и мысли с собой несут,
А у меня ничего с собой,
Лишь за спиной белый ангел мой,
И я ему пою.

Странно жизнь со мной играет,
Как ты думаешь, скажи мне!
Мысли душу согревают,
Я опять танцую на луне.




ПОСВЯЩАЕТСЯ ДЕНЬГАМ 
И ПРАВИТЕЛЬСТВУ


Купите мне птицу, я буду ее отпускать,
Купите мне клетки- я их непременно сломаю.
Купите скорей, ведь свободу нельзя продавать,
Скажите об этом тому продавцу-негодяю.

"Купить" и "продать" - кто же выдумал эти слова?
Средь акций и чеков, средь каверзных денежных знаков
Порой нестерпимо и сильно болит голова,
Когда продают чью-то душу, и жизнь ставят раком.

Без всякого права на то (так было и будет однажды)
Кого-то убъют ни за что, за пачку зеленых бумажек,
И кто-то кому-то смекнет,то знал, что кого-то убили,
Но все ж ничего не сболтнет, поскольку ему заплатили.

А между этими "кто-то" и "кому-то"
Крутятся реки кровавой валюты,
Лицами жопы свои вытирая
Правят страной подлецы-негодяи
С целью кого-то убить чтобы жить.

А кто-то однажды купил себе весь океан,
А кто-то без спросу луну продает по кусочку,
И что мне теперь - не нырять же купаться под кран-
Какая-то сука на жизни поставила точку.

А деньги лишь повод чтоб пива с друзьями попить,
Купить сигарет и газету вчерашних известий...
Нет, мне не хреново - могу и без денег прожить,
Намного все проще, намного без них интересней.




* * * *


Среди зареванных берез искал я счастие свое
И вдруг формально, невсеръез, нашел его, найдя ее.
Наверно, лучше не найти мне в этой жизни никого,
Но вот уж надо прочь идти: увидел свет - и нет его!

Судьбы нечаянная месть - с самим собой идет война.
Но почему именно здесь ее я встретил!? Кто она? 
Так молода и так легка в своих решениях порой,
Подобно танцу мотылька у яркой лампы в час ночной.

Умна, красива и светла была она - и снова мрак,
Меня случайно обожгла, открыв мне душу. Я дурак!
Ведь видел все в ее глазах, и одиночество, и боль,
За Сына маленького страх... Что за сценарий, что за роль!?

Такая хрупкая на вид и очень сильная внутри,
"Останься с ней!",- душа кричит, и сердце бъет:"С собой бери!"
Пусть не полюбит, но зато я буду рядом с ней всегда,
Но вдруг погубит, на глазах любя другого...Что тогда?

Хоть на колени перед ней готов упасть и зарыдать,
Но через силу все сильней смеяться буду, хохотать.
Да, бред, конечно, лужи слез, тоска и грусть - любовный бред.
"Я уезжаю?"- вот вопрос, "Ты остаешься ,"- вот ответ.

Среди зареванных берез искал я счастие свое
И вдруг с обидою до слез нашел и потерял ее.
Я постараюсь не любить улыбку, душу и глаза,
Я попытаюсь все забыть, чтоб не вернуться к ней назад.




* * * *


Повзрослело твое лицо, изменила его печаль,
Слезы смыли нечаянно все, взгляд угрюмый не смотрит вдаль,
И твой голос, привычный мне, не звенит, не звенит уже,
Заблудилась душа во тьме, жизнь и счастье на рубеже.

Ты от жизни устал давно, отдыхаешь, лежишь, ты спишь,
Что-то может сказал бы, но... Молчишь.
В тишине ты, в сырой земле, вечный воин, идущий в бой,
Отыщи дорогу домой.




ВОСЕМЬ КУПЛЕТОВ НЕНАВИСТИ


Все глубже и вязче тону я в заплеванных буднях,
Слепых и безрадостных или беспочвенно злых.
Все больше и чаще разочаровываюсь в людях,
Гниющих и гадостных, в этом винящих других.

Противно до рвоты. Когда прекратится насилье?
Все твари кидают камнями в невинных людей,
Царят идиоты, а умными правит бессилие
И страх, чтобы не превратиться в каких-то блядей.

Лишь маты мне на душу лезут при мысли о будущем,
Ну как же жалеть эту мразь, как ее уважать?
С загаженным сердцем, себя и гнилье свое любящим
Спешит поскорее святые сердца засирать.

И горько, и страшно. Кричишь - а в ответ летят камушки
С дерьмом вперемешку и с подлым враньем упырей.
Приеду домой, поклонюсь своей старенькой бабушке-
Пусть благословит на войну с этой сворой блядей.

И правду искать бесполезно, и нет справедливости,
Богуют ублюдки, деньгами решается все.
Свобода и счастье теперь не в добре, а в паршивости,
И глупым считается тот, кто не любит ее.

А я не люблю и готов разорвать себя поровну,
Хамью и подонкам раздать по большому куску.
Ну кушайте, милые, вам же по-моему, все равно,
Наверно ж по крови несете такую тоску.

Как хочется сдохнуть, но вижу сердца беззащитные,
Нет, я не могу, пока есть еще искра добра,
Я буду орать и хрипеть свои песни неслитные
Друзьям и порядочным людям чтоб вытравить страх.

И жить ради жизни других, и смеяться и веровать,
Что выживет правда и будет со мной вместе жить,
Чтоб не исчерпалось в надеждах и в мыслях доверие,
И чтоб доброта не померкла под натиском лжи.




У М Н О ! послала

Не надо называть себя на Вы,
Я вижу все без имени, без отчества
Как в танце опадающей листвы
Кружат твоя тоска и одиночество.

Не надо называть себя на Вы,
Тем самым добиваясь уважения.
Сменив лицо, не сменишь головы,
Не излечишь душевные волнения.

Не называй, тебе оно к чему?
Не убивай любовь мою беспечную.
Ты хочешь сильной быть, но почему
Я снова вижу боль твою сердечную.

В себе убить пытаешься тепло,
За маскою солидной хочешь спрятаться.
Тебе вдруг станет очень тяжело
И будет просто некому поплакаться.

Не бойся зря завистливой молвы,
Пусть бесятся и в рожах злобных корчатся.
Не надо называть себя на Вы,
Если тебе совсем того не хочется.




ВТЫКАЛ В ОКНО И ДУМАЛ


Серый дождь на талый снег и вокруг седой туман,
Тело в дрожь, ноги в бег - я опять свободой пьян.
Жду ответа от тебя и смотрю в ночную мглу,
Слезы серого дождя льются каплей по стеклу.

Человеки за окном тихо мыслями скрипят,
Попрощавшись с февралем ждут ответа от тебя.
Шляпы, лужи и зонты пробуждаются от сна,
Ждут, когда решишься ты, что ты скажешь им, Весна.

Серый дождь- печальный гость, раскрывает мокрый плащ,
И пронзает насквозь струн его гитары плач.
Он невольно пришел встретить царствие твое,
Отыграл и ушел - ты же пой теперь свое.

Прошлогодний листок в каше снега и воды
Как и ты одинок в обитаньях среды.
Его топчут ногой, бьют подошвой в лицо,
Он же рад, что живой, улыбается все.

Возвращение птиц начинается с тобой,
Сотни радостных лиц вижу по пути домой.
Мысли, думы у них, но не знает никто
Как средь луж ледяных чахнет прелый листок.

Грусть, печаль и тоска в тихой радости моей.
Что ты скажешь, Весна, о безумствии людей?
Все куда-то бегут и никто не поймет
Чем живут, как умрут, и что всему свой черед.



Р О Д Н Ы М послала

Знаю, виноват, я упустил
Все, что объяснить опять пытаешься.
Ты меня, пожалуйста, прости,
Ты прости меня за то, что маешься.

Сто проблем несу с собою я,
Сто мостов сжигаю опрометчиво.
Ты прости, пожалуйста, меня,
Если обижаться больше не на что.

Сквозь разлуки, беды и года
Я ищу в окне твоем свечение.
Ты меня прощай хоть иногда
Я ж стараюсь заслужить прощение.

На нелегком жизненном пути
Я пробъюсь, я рад любому случаю.
Ты прости! Прошу тебя! Прости!
Если я тебя хоть чем-то мучаю.


* * * послала

Простите, если чем-то вас обидел,
Я не хотел, ей-Богу, не хотел!
Дурак, слепой дурак, я не предвидел
То зло, каким расстроить вас сумел.

Простите, я посмел простить прощения,
Слова-слова, куда бежать от них?
Как выразить немое сожаление
О всех поступках дъявольских моих?

Ну что? Удачно? Я прощен? О боги!
Кричу всем сердцем и взываю к небесам.
Но почему в душе тоска, тревоги?
Прошу прощения. За что - не знаю сам.

Ну вот и все. Что было, то забыто.
Я осознал вишу и в этот час
Я говорю вам чисто и открыто:
Простите! Если я обидел вас.




* * * послала

Ночь, окно и городской пейзаж,
Мысли вслух в табачном опъянении.
Липкий стол, огрызок-карандаш,
Лист бумаги, осень, вдохновение.

Вдохновенье, прошлое, печаль..
Улыбаюсь: было и хорошее.
Скалы, Зуевка, степная даль,
Берега, осокою поросшие.

Звонят в двери.- Кто там? Старый друг.
Печка, чайник, чашки, чай с малиною,
Разговор раскаявшихся двух
И рассвет размытою картиною.

Утро, солнце, люди тут и там,
Детвора, кто в школу, кто по садикам.
На работу, транспорт, суета
(Не забыть купить подарки к праздникам!)

День, работа, мысли о своем,
Нервы между длинными пробегами.
Подписи, беседы об одном,
Сигареты, болтовня с коллегами.

Вечер, транспорт, улицы - домой.
На скамейках бабушки комндуют.
Дом, подъезд унылый и сырой,
Кошка у дверей встречает - радует.

Ужин, книжка, сигарета, чай,
Стук - соседка: новости от родичей.
Ночь, гитара, музыка, печаль
Как застывший в горле крик о помощи.

Банка пива, прошлое, тоска,
Чем кому помочь идеи смелые.
Завтра будет так же, а пока
Лишь одно меня счастливым делает:

Ночь, окно и городской пейзаж,
Мысли вслух в табачном опъянении
Липкий стол, огрызок-каркндаш,
Лист бумаги, осень, вдохновение.


Тете Нине послала

Ты меня от проблем сберегала,
Чтобы жизнь моя шла размеренно,
Ты любила меня и ругала,
Чтобы шел я по ней уверенно.

Но не видя канонов этих
В суете и мечтаньях зыбкх
Я живу как умеют дети
И учусь на своих ошибках.


* * * послала

Кофе в кружке, ркужка на столе,
Сердце бъется в судорогах отчаянно.
Вроде был вчера навеселе,
А сегодня грустным стал нечаянно.
Вспомнил как хотелось полетать,
Разметать крылом просторы звездные,
Понял, что мне скоро умирать,
И мечты мои пустые, поздние.
Все усталым сердцем и душой,
Шепотом, как-будто бы подкрадываясь,
Думаю о женщине одной,
За нее и плачу я, и радуюсь.
Слава Богу, что живет она,
Дай, Господь, ей сил любить и здравствовать,
Той, что мне порою так нужна,
Той, за кем готов изгоем странствовать.
Прерываю дум печальных нить
Вспоминая сладкие мгновения,
Все боюсь испортить, осквернить
Лик ее своим прикосновением.
Да, люблю, люблю, но иногда
Бъю себя, слепого и открытого
Чтоб она не знала никогда
Моего дыханья ядовитого.


ЧИТАЛ ПИСЬМО

Странно как-то все получилось,
Скажи, так ли это или мне приснилось?
Твое письмо непонятно очень,
О чем ты мыслишь, чего ты хочешь?
Не боль, не радость, не зло, не счастье,
На сердце гадость, в душе ненастье.
Мог ли я знать, как буду жалеть,
Что открыл ее для тебя, ответь?

Видела смерть от тоски и скуки?
Уже не пытка, еще не муки.
Реальность бъет по мозгам до боли,
И сердце ноет по пъяной воле.
И все так тупо, и все так странно,
Немножко глупо, чуть-чуть туманно.
Бежать бы прочь, если так, но знаю, 
Что убегая все потеряю.

А ветер молча уносит мысли,
Противно думать, желанья скисли.
Лишь бестолковой мечты осколки
Все так же режут, все так же колки.
Душой давно далеко отсюда,
А тело держит - оно Иуда.
Волны об скалы, а дальше пена,
И зубы скалит под дых колено.

Зачем писать то, чего не знаешь?
Не хочешь видеть, опять ругаешь,
Так беспардонно и так велико?
В душе бездонной все стало дико.
Не убежать никуда, не скрыться,
Во сне кричать - кипятком облиться.
И боль, и радость, и зло, и счастье -
Все растерзают, порвут на части.


* * *

Среди жизненных скольжений,
Среди вечной суеты
Жизнь не стоит унижений,
Жизнь не стоит пустоты.

Жизнь не стоит недобитых
Безнаказанных козлов,
Жизнь не стоит позабытых
Мною сказанных стихов.

Жизнь не стоит одобрений,
Жизнь не стоит теплоты.
Жизнь не стоит посвторений,
Раз скотам продался ты.

Жизнь самой себя не стоит,
Если бестолку живешь,
Если зло, что в сердце ноет,
На кого попало льешь.

- Скажи мне, за голову не держись!
Скажи мне, чего тогда стоит жизнь?
На сотни вопросов один ответ:
-Ответа нет!

Где неправда, там и горе,
А где горе, там и труд.
Где вчера погибло трое,
Там четвертого убъют.

Жизнь не стоит злобных шуток,
Жизнь не стоит лживых слов,
Жизнь не стоит проституток
И валюты за любовь.

Жизнь не стоит воздержаний
От ста грамм и сигарет,
Жизнь не стоит злых кривляний
На ТВ и из газет.

Жизнь не стоит бессердечных
Ни животных, ни людей.
Жизнь не стоит безупречных
Безнаказанных блядей.

-Скажи мне, за голову не держись! 
Скажи мне, чего тогда стоит жизнь?
На сотни вопросов один ответ:
- Ответа нет!

Жизнь вообще ничто не стоит,
В этом нет ничьей вины.
Жизнь ничто не беспокоит,
Нету у нее цены.

Жизнь не стоит- жизнь бесценна,
Это б каждому понять.
Перестали бы, наверно, 
Срать в нее иль продавать.

Жизнь не стоит криков шумных,
Жизнь не стоит тихих слов,
Жизнь не стоит слишком умных,
Жизнь не стоит дураков.

Жизнь не стоит, жизнь не стоит,-
Сколько можно повторять?
Отчего так сердце ноет?
Цену ей нельзя давать.

Между ложью, между правдой
Промежуток - пелена.
Жизнь с любовью иль с досадой,
Непродажная она.

Не продашь, не поменяешь,
Не заменишь, не возьмешь.
Жизнь бесценна, ты же знаешь,
Ты же нею сам живешь.



* * *

Как в ожидании расстрела таращу взгляд в ночную мглу.
Легко, таинственно и смело лицо, прилипшее к стеклу.
Считаю дни до возвращенья в родные милые края
И до кровавого отмщенья тому, что нынче сделал я.

Весенний воздух в кабинете запутал мысли, вдаль маня.
Мне очень жаль, но на рассвете вы расстреляете меня.
И я другим немножко стану в своих движеньях и словах,
А может просто перестану смеяться, прямо на глазах.

Вы не заметите, ей-Богу, всего лишь миг мне будет дан
Чтоб жизни долгую дорогу скомкать и выбросить в буръян.
Как от конфеты жалкий фантик, сегодня рано-поутру
Умрет в душе моей романтик, а это значит- я умру.

Всего лишь ночь мне до расстрела, умна, задумчива,горда,
Холодной дрожью бъется тело, все в ожидании суда.
Смотрю в окно на ночь, на звезды, мычу чего-то просебя...
Как хорошо не быть серъезным, когда погибель ждет тебя!


Женьке Царицыну

Мой кореш равен миллиону таких как я пустых людей,
Он совмещает одаренность и много всяческих идей,
В его глазах печаль и радость, он любит пиво и луну,
Он неспособен сделать гадость ни мне, ни близким - никому.

Он супермен, он супервоин, он супервсё, что может быть,
Я за него всегда спокоен - он все умеет, любит жить,
И лишь одно мне сердце гложет: когда встречается девица,
Он устоять пред нею может, но грубость показать боится.
Любая крашеная сволочь,любая ряженая гнида
В его тоску забраться может и заразить душевным спидом.

Мой кореш любит пиво, мой кореш любит девок,
Он может очень живо что хочешь с ними сделать,
Но лишь одно его подводит: он в свое сердце их заводит,
И эти твари, упыри его терзают изнутри, в раздумья вводят...

Мой друг умеет быть хорошим и умеет быть плохим,
Мой друг умеет все на свете, и мне весело с ним.
Он за меня убьет любого, я за него могу убить,
Я с ним готов и днем, и ночью на пиво и на баб ходить.
Он чемпион средь чемпионов, он покоряет Донецк
В его трофеях миллионы нежных девичьих сердец.

Когда он рядом, в небе ярче светится луна,
Не знаю даже, что бы делал я без другана,
Но эта чертова проблема - слишком чист пацан душой,
И я готов убить ту тварь, из-за котолрой он грустит порой.

Мой кореш любит пиво, мой кореш любит девок,
Он может очень живо что хочешь с ними делать.
Но лишь одно его подводит: он в свое сердце их заводит,
И эти твари, упыри, его терзают изнутри, тоску наводят.

Когда в печали мой братуха, я становлюсь чрезмерно злым,
Я не переношу и духа кобыл, что бегают за ним.
Они сосут из него силы, они мешают ему жить,
И нету пацану спасенья, не может даже пиво пить.

Эй, ненасытные занозы, сколько можно повторять!
Перестаньте свои рожи в сердце пацану совать,
А если вы не остановитесь, я честно говорю,
Что одной из вас я точно черепушку раскрою,
И остальные все проблемы мне уже будут по колено:
Я за своего братуху разорву любую шлюху.

Мой кореш любит пиво, мой кореш любит девок,
Он может очень живо что хочешь с ними делать,
И лишь одно его подводт: он в свое сердце их заводит,
И эти твари, упыри, его терзают изнутри - тоску наводят.


* * *

Тоскливо как-то на душе,
Да, все давно разбежались по домам,
А в думах как на рубеже
Стоит моя полуночная Мадам.
Мою нескромность за тебя
Неопрометчиво простишь,
Быть может сейчас ты как и я
Не спишь.

И вряд ли кто еще поймет,
Что помнишь ты, Мадам.
Быть может вспомнишь берег тот?
Как волны пели нам?
Не знаю чувств твоих ко мне,
Твою печаль.
Нет, я останусь в стороне,-
Как жаль.

Берег гладкий, берег сказочный,
Мысли сладки и загадочны,
Будто в море я в глаза твои гляжу.
Ты шальная, ты красивая,
Небо, звезды, море синее.
И я на руках тебя держу.

А помнишь те мои слова?
Кричал:"Любовь моя!!!"
Моя кружится голова,
И я от счастья пьян.
Да, было все как в первый раз,
Ты - свет, ты даль,
А что осталось мне сейчас?
-Печаль.

Меж нами нити пролегли
Нехоженных дорог,
Тех чувств нечаянных огни.
Я их в себе сберег.
И всякий вечер засыпая
При луне
Душою всею я мечтаю
Чтоб приснился мне

Берег гладкий, берег сказочный,
Мысли сладки и загадочны,
Будто в море, я в глаза твои гляжу.
Ты шальная, ты красивая,
Небо, звезды, море синее,
И я на руках тебя держу.


* * * послала

Сигарета шипит в тишине,
Дым табачный задумчив и сладостен.
Ностальгия вернулась ко мне,
Ностальгия по счастью и радости.

Вдоль дороги горят фонари,
Лупит дождь по асфальту отчаянно,
Забери меня, дождь, забери,
Только тихо, неслышно, нечаянно.

Знаешь, в жизни совсем все не так,
Не постичь ее линии гнутые.
Я дурак, отрешенный дурак,
И слова, и мечты мои глупые.

Беспардонный, бесжалостный мир,
Онудевшее серое общество,
Пустотой кровоточащих дыр
Раздирают мое одиночество.

Надоело, брезгливо и зло
Мы вгрызаемся в жизнь беспокойную,
Дышим бешено и тяжело,
Всех наград в этом мире достойные.

Для чего это нам, не пойму?
Каждый хочет, конечно же, лучшего,
Ну а я опускаюсь во тьму,
В преисподнюю, в зарево жгучее.